К тому же он был очень терпеливым. Вместо того чтобы попытаться разговорить меня, он встал. Собрался уходить. Вот черт!
Резким движением руки я толкнула карты Таро, лежавшие на диване. Одна из них перевернулась и упала на пол картинкой вверх. Грегори в удивлении остановился и поднял ее. Мрачная призрачная фигура Смерти возникла на карте у него в руках. Ого. Жуть какая.
Он мгновение смотрел на карту, а затем протянул ее мне.
Я взяла ее у него с серьезным видом и, не раздумывая, сказала:
– Смерть голодна.
Он наморщил лоб.
– Прости?
М-м, что? Откуда еще это взялось? Такой фразы точно не было в моем сценарии. Я быстро собрала карты.
– Смерть появляется в каждом моем раскладе, – мрачно проговорила я, стараясь изобразить из себя зловещую гадалку. – Но я пока не поняла, что это значит.
– Чтобы понять мудрость карт, требуется время, – сказал Грегори ободряющим тоном. – Ты часто гадаешь на картах Таро?
– Каждый день. – Я собрала колоду и снова начала раскладывать карты, надеясь, что причиной моей неловкости он сочтет волнение, а не отсутствие должной практики. – Бабушка обучила меня этому искусству.
– Искусству гадания на картах?
Я кивнула.
– Карты Таро… она говорила, что карты разговаривают со мной.
– Даже так? – Грегори снова сел рядом со мной на диван. – Похоже, твоя бабушка – удивительная женщина. Она тоже каждый день гадает на картах?
– Не только она, но и моя мама. Но они…
Я опустила взгляд на карты и провела пальцем по рубашке одной из них. А затем, повинуясь минутному порыву, перевернула ее, и вновь это оказалась Смерть. Разве я не положила ее в самый низ колоды?
– Они умерли.
– Соболезную твоей утрате, – пробормотал Грегори, с тревогой проследив за картой со Смертью.
Я засунула карту в середину колоды и равнодушно пожала плечами.
– Отец выгнал меня из дома. Он ничего… не понимает. Люди считают меня странной.
– С таким уникальным даром, как у тебя, ты могла бы…
Он осекся, потому что я, следуя еще одному необъяснимому порыву, вытащила из колоды новую карту и перевернула ее. И в третий раз выпала Смерть.
По рукам у меня побежали мурашки. Тогда я разложила на диване всю колоду, в немалой степени ожидая, что она будет состоять из одних только карт со Смертью. Но нет, Смерть оказалась всего одна, только каким-то образом она снова очутилась сверху.
Я увидела, как дрогнул кадык Грегори – он сглотнул.
Я положила Смерть обратно в колоду и, запинаясь, проговорила:
– Смерь голодна.
– Виктория, у тебя есть еще кто-нибудь, к кому ты могла бы обратиться? Кто помог бы тебе?
– Нет, – прошептала я и так крепко сжала карты Таро, что пальцы побелели.
Этот вопрос слишком сильно задел меня. Пять лет назад я ответила бы на него точно так же, и мой ответ был бы не выдуманным, а совершенно искренним. Хотя тогда меня никто ни о чем подобном и не спрашивал.
Грегори на мгновение задумался.
– Мы предлагаем стандартный набор услуг. Но для особенных людей у нас есть… уникальные ресурсы. Для людей с экстраординарными способностями, как у тебя. Если хочешь, я могу устроить тебе встречу кое с кем.
«Уникальные ресурсы». Он имел в виду консультантов, обладающих даром, или Призрака? В любом случае Грегори несомненно умел убеждать. Неудивительно, что Надин поддалась его уговорам.
Я с надеждой улыбнулась:
– Правда?
Он кивнул.
– А пока, может, отвести тебя в приют?
– Мне есть где остановиться на ночь, но если я приду сюда завтра, то вы сможете…
– Я займусь этим немедленно. – Он нахмурился. – Ты уверена, что сегодняшнюю ночь проведешь в безопасном месте?
И снова его тревога показалась совершенно искренней. Возможно, он боялся потерять очередной гонорар?
– Да.
– Ну хорошо. Тогда до завтра. Береги себя, Виктория.
Грегори встал и пошел к другому подростку. Я откинулась на спинку дивана, достала телефон и написала Аарону, что поговорила с Грегори и через полчаса собираюсь уйти. Я не хотела сразу бросаться к дверям, чтобы нечаянно не выдать себя.
Выжидая время, я краешком глаза наблюдала за Грегори, и гнев снова стал разрастаться в моей душе по мере того, как он переходил от одного подростка к другому, утешал их, подбадривал, завоевывал их доверие. У него это очень хорошо получалось, и не будь он конченым мерзавцем, возможно, в общении именно с таким человеком и нуждались эти ребята. Тихим, мягким, внимательным. Если бы я не знала, с какой легкостью он предавал тех, кто ему доверился, то никогда бы не усомнилась в нем. Хоть мне было и неприятно это осознавать, но я поразилась его умению производить впечатление надежного человека.