Не доставало в ней чего-то еще, и я не сразу понял, чего именно. Ее выдающийся бюст, известный на весь Лотиан[4] и обычно едва прикрытый, теперь скорее походил на пару пустых шерстяных носков, болтавшихся под тюремным платьем.
— Знаю, да, — сказала она, потому что я, видимо, смотрел на нее с открытым ртом. — Сегодня я не так хороша, как в ту ночь, когда ты заглянул ко мне в салон с бутылочкой вина.
— Он что сделал? — ахнул Макгрей.
Я закатил глаза.
— Можем мы просто сосредоточиться на деле? Сейчас не время для…
— Ах ты, кобель! — пихнул он меня локтем в бок.
Катерина, ухмыльнувшись, села за стол. Казалось, у нее не было сил издать свой привычный ехидный смешок.
Она сжала ладонь Макгрея.
— Как же я рада тебе, мой мальчик. Давненько я не смеялась.
Судя по тому, как хрипло звучал ее голос, она, похоже, давно ни с кем не разговаривала.
— Как тут с вами обращаются? — спросил Макгрей. Его голубые глаза переполняла тревога.
Катерина поцокала языком.
— Еда тут на вкус как мышиное дерьмо. И выглядит так же. — Она кивнула в мою сторону. — Твоя английская роза давно бы здесь издохла.
— Только не говорите, что вас тут бьют, иначе я кое-кому такой пинок в зад засажу, что он узнает, каковы на вкус мои ботинки, — произнес Макгрей, глядя тюремщику в глаза. Малкольм нервно сглотнул.
Катерина слегка гоготнула, и на миг в ее глазах блеснуло знакомое лукавство.
— Спасибо, Адольфус. Сначала со мной обходились грубовато, но бить меня не осмелились. Боятся, что я прокляну их причиндалы или еще что-нибудь.
Малкольм сглотнул еще раз.
— Можешь идти, приятель, — сказал ему Девятипалый, и тюремщик с радостью скрылся.
Я откинулся на стуле с утомленным вздохом.
— Ну и в переплет вы попали.
Катерина перевела взгляд на Макгрея.
— Зачем ты его привел? Он же скажет, что я просто карга безумная.
— Вообще он не то чтобы пустое место, — сказал Макгрей, пнув меня под столом. — И внешность его обманчива — кое-что полезное о законах он все-таки усвоил в своем Кембриджском колледже для кисейных денди.
— Благодарю, — сказал я, глядя на Катерину в упор. — Должен кое-что спросить у вас, мадам. Вы виновны?
— Виновна ли я?…
— Это вы их убили?
Тот же эффект на нее произвела бы пощечина. Она вскинулась, ошеломленная, а Макгрей грохнул ладонями по столу.
— Конечно, не виновна! — рявкнул он. — Она!..
— Дай ты женщине самой ответить! — гаркнул я на него с такой яростью, что сам собой впечатлился.
Повисла тишина, и Катерина потупилась, прикусив губу.
— Я никому не причинила вреда, — пробормотала она.
Я кивнул.
— Прекрасно. В таком случае расскажите нам, что именно там произошло.
Нас ждала прелюбопытнейшая история.
3
— Эта девица, Леонора Уилберг, прислала мне записку с месяц назад. Они с ее теткой — хорошие клиентки. То есть… были ими.
— Той ночью погибли обе? — спросил я.
— Нет, только Леонора. Ее тетка умерла пару лет назад, равно как и отец, но девушка продолжала искать со мной встречи. Она очень интересовалась моими искусствами.
— Вот как?
— Да, всю свою жизнь. Она говорила, что ее бабушка тоже обладала даром.
Я покопался в нагрудном кармане и достал маленькую записную книжку, стараясь сохранять невозмутимый вид.
— С какой целью они попросили вас устроить этот… сеанс?
— Кого-то определенного хотели вызвать? — добавил Макгрей.
— Да. Ту бабку, о которой я только что вам сказала. Они называли ее бабушкой Элис.
— А не знаете, зачем? Просто поболтать? Потому что соскучились по ней?
Я допускал такую причину, потому что в последние годы спиритические сеансы стали весьма популярны. Поговаривали, что даже королева Виктория частенько их устраивала, чтобы побеседовать со своим любимым Альбертом (мы с Макгреем доподлинно знали, что это был не пустой слух).
Ответ Катерины, впрочем, оказался неожиданным.
— Леонора так и сказала, но она соврала.
4
Историческая область на юго-востоке Шотландии, на территории которой располагается Эдинбург и прилегающие к нему округа.