— Ты не можешь меня убить! — пискнул Стиккс. — Ведь тогда умрет и Ашерон!
— К сожалению, да. Будь проклят день, когда Судьбы связали ваши жизненные силы! — Она смотрела на него, прищурившись, так, словно хотела бы размазать его по стенке. — Ты прав. Убить тебя я не могу. Но могу устроить такую жизнь, что ты будешь молить о смерти!
— Что ты со мной сделаешь? — спросил Стиккс.
Она недобро усмехнулась:
— Увидишь, жалкий человечек. Увидишь.
Стиккс исчез.
Артемида повернулась к остальным. Глубокий вздох — и она, кажется, несколько успокоилась.
— Береги душу, Спейрр, — обратилась она к Тейлону. — Помни, за нее заплачено дорогой ценой. — И медленно растворилась в воздухе.
Рядом с Тейлоном и Саншайн остался только Камул.
— Ну что ж, — заметил Тейлон. — Кажется, все твои друзья тебя покинули.
Камул вздохнул:
— А жаль. Вино, Война и Разрушение — как бы мы повеселились вместе! Ну что ж, придется мне удовлетвориться убийством Саншайн. Ведь ее душа принадлежит мне, я имею право ее забрать, а человек так неудобно устроен, что забрать душу можно лишь из мертвого тела.
И Камул протянул к ней руку.
Тейлон выхватил свои шрады и приготовился к бою.
Но в этот миг между ними сверкнула молния, и из ниоткуда возникло облачко, постепенно сгустившееся в человеческую фигуру... Фигуру — как ни удивительно, — знакомую и дорогую не только Тейлону, но и Саншайн.
— Бабуля! — не веря своим глазам, воскликнула Саншайн.
Бабушка шагнула к Камулу, смерив его суровым взглядом:
— Не бойся, детка. Этот хулиган тебя не тронет.
— Морриган?! — вскричал Камул. — Что ты здесь делаешь? Тебя это не касается!
— Ты ошибаешься! — и бабушка Саншайн чудесно преобразилась: миг — и на месте хрупкой старушки с морщинистым лицом и лучистыми глазами выросла кельтская богиня войны, прекрасная и грозная: такая, какой знал ее Тейлон в дни своей смертной юности.
Тейлон похолодел.
— А... а... а это еще что такое? — едва выговорила Саншайн.
Бабушка бросила на нее извиняющийся взгляд:
— Прости, малышка. Хотела бы я все тебе объяснить в более спокойной обстановке. Но мы с Ашероном должны были их остановить, не дать им освободить Аполлими. А для этого — и для того, чтобы Тейлон получил свободу, — вступить в поединок с Камулом должны были вы оба.
Тейлон застыл в оцепенении.
Так, значит, Ашерон все это предвидел? Почему же ничего ему не сказал?
Морриган повернулась к Камулу.
— Извини, Кэм, но на этот раз ты кое-чего не учел. Ты поставил богу Брану условие, чтобы Нинья возродилась вновь но ничего не сказал о ее бабушке!
Я не могла ни избавить Спейрра от проклятия, ни расторгнуть его договор с Артемидой, — тогда мне пришлось бы вступить в войну с тобой и с ней. И тогда я решила сделать для него хотя бы то, что могу, — вернуть ему жену, да так, чтобы ты ничего не смог с ней сделать. Нинья возродилась в теле Саншайн — плоть от моей плоти, кровь от моей крови. А Спейрр, испив ее крови, смешал ее со своей — и, значит, теперь он тоже находится под моим покровительством.
Камул разразился проклятиями.
— Обидно, правда? — поддразнила его бабушка. — Теперь, если попробуешь убить кого-то из них, — будешь иметь дело со мной.
Тейлон и Саншайн обменялись изумленными взглядами.
— Ну погоди, Морриган! Я тебе еще отплачу! Я... — И Камул исчез в дыму и пламени.
Морриган глубоко вздохнула, а затем повернулась к ним.
— Что ж, детки, поздравляю.
— Значит, я свободен? — переспросил Тейлон, все еще не отваживаясь в это поверить.
Морриган кивнула.
— Но Сила Темного Охотника остается при тебе.
— Так он остался Темным Охотником? — поколебавшись, спросила Саншайн.
— Нет, — ответила бабушка. — Вернув ему душу, Артемида освободила его от присяги. Но отнять однажды данную Силу невозможно, — она остается с ним навеки.
— И теперь он может не бояться дневного света? — улыбнулась Саншайн.
— Конечно. Кстати, — смущенно добавила Морриган, — должна еще кое о чем вас предупредить...
— Что такое? — испуганно спросили они в один голос.
— Согласно законам нашего пантеона, оба вы... — Она закусила губу и развела руками.
— Мы — что? — поторопил ее Тейлон, в ужасе от того, что законы сверхъестественного мира приготовили для него какую-то новую пакость.
— Вы оба бессмертны.
— Что? — заморгала Саншайн.
— Видишь ли, деточка, и ты, и твои братья рождены бессмертными. Поэтому ты так молодо выглядишь, хотя тебе почти тридцать.
— А мама — тоже бессмертная? — спросила Саншайн.
— Нет. От бессмертия можно отказаться. Твой отец — смертный, и она предпочла состариться и умереть вместе с ним. Так что ты рождена от смертных родителей. Но, поскольку бессмертие наследуется вместе с кровью, оно передалось тебе, а от тебя — Тейлону.
— Так, значит, она никогда больше не умрет у меня на глазах? — не веря своему счастью, спросил Тейлон.
— Никогда. Конечно, если вы сами этого не захотите.
— Черта с два! — смеясь, воскликнул Тейлон.
— Так я и думала. — Морриган отступила на шаг. — Ну что ж, детки, не буду вам мешать. Вам сейчас есть чем заняться — например, подумать о свадьбе. Желаю вам много-много детишек. — Она распростерла руки и крепко обняла их обоих. — Наконец-то я понянчу правнуков!
И Морриган исчезла, а они, потрясенные, долго молча смотрели друг на друга.
Саншайн облизнула пересохшие губы. Она все еще не могла поверить, что все, произошедшее сегодня ночью, — не сон.
А самым невероятным чудом казалось то, что Тейлон остался с ней — и больше ничего не стоит между ними.
— Итак, чем теперь займемся? — В его янтарных глазах блеснул знакомый огонек.
— Мне понравилась идея насчет правнуков. Может, подумаем об этом прямо сейчас?
— Отличная мысль, — рассмеялась она, — вот только очень уж далеко ехать отсюда до твоей хижины!
— Это правда. Но до твоего дома — гораздо ближе.
— И то верно, — улыбнулась Саншайн.
Он поцеловал ей руку, и они вместе вышли на улицу.
Рука об руку шагали они по тротуару, смешавшись с веселой толпой, расходящейся пдомам после праздника. На душе у Саншайн было легко и свободно.
Когда они дошли до перехода, из-за угла вдруг вынырнула огромная карнавальная платформа.
Ахнув, Саншайн едва успела отдернуть Тейлона с ее пути, а потом расхохоталась:
— Похоже, у тебя проблемы с карнавальными платформами!
— Дело не в платформах, а в тебе, моя радость. Когда ты рядом, я не замечаю ничего вокруг.
Она игриво улыбнулась:
— Придется мне, для твоей же безопасности, запереть тебя дома и выбросить ключ!
— Если перед этим ты разденешься, — я только за!
19
Стоя в тени здания, Зарек провожал взглядом счастливую пару. Его радовало, что Саншайн нашла свое счастье, — и все же он не мог понять, какого черта они с Тейлоном так цепляются друг за дружку.
Сам Зарек даже не представлял, что это значит — любить и быть любимым. Долгая жизнь не предоставила ему такого опыта...
— Ну и к черту все! — буркнул он и, хромая, пошел прочь. Он был изранен, смертельно устал и хотел поскорее добраться до дома.
— Дионис тебе этого не простит, — послышался за спиной голос Ашерона.
— Тебе-то что? — не оборачиваясь, рявкнул Зарек.
Ашерон со вздохом подошел поближе.
— Можем мы раз в жизни нормально поговорить?
Бывший раб презрительно усмехнулся:
— Зачем? Мы ведь так хорошо НЕ подходим друг другу!
— Зет, я очень устал. Устал постоянно оправдывать тебя перед Артемидой и умолять, чтобы она дала тебе еще один шанс. Помоги мне хоть немного.
Зарек едко рассмеялся:
— Только не рассказывай, что не можешь ее ослушаться. Думаешь, я поверю, — после всего, что видел на складе? Нашел дурака!