– Почему ты мне ничего не рассказала?
Она поднимает на меня глаза.
– Я ведь как-то сказала, что мне бы хотелось, чтобы Клементс лежал у меня на столе, а я изучала бы его внутренности. Ты бы решил, что я виновна в его смерти.
– Я бы тебе поверил, – настаиваю я. – Я тебе верю.
Альтамия закрывает глаза.
– Я уже позабыла, каково это, когда тебе верят. – Она подгоняет своего коня. – Я собираюсь поехать в тюрьму и рассказать им все, что знаю.
– Не надо, – предостерегаю я ее. – Раш уже привлек Бесс как свидетельницу убийства Клементса. Если мы выступим против него, то он тебя обвинит. – Еще до того, как она успевает мне возразить, я рассказываю ей о письме, которое отправил графине Дерби. – Она мне ответит.
– Но когда? Если вообще ответит, – шепчет Альтамия.
– Уилла и остальных не отдадут под суд до середины лета. C помощью своих памфлетов я заручусь поддержкой здесь и в соседних городах, чтобы противостоять Рашу. Я буду слушать мертвых и с помощью их секретов шантажировать горожан, заставляя их брать назад свои обвинения. Авторитет Раша будет подорван, если обвинители признаются, что все это время лгали. Одним из них я уже воспользовался, чтобы заполучить комнату, несмотря на попытки Раша выдавить меня из города, – добавляю я, заметив ее скептический взгляд.
– Я тебе помогу, – предлагает девушка.
– Грейс будет недовольна, – говорю я.
– Да, – соглашается она, – но она не сможет причинить мне вред.
– Это чересчур опасно. Песни мертвых – это как запутанная нить. Я не допущу того, чтобы тебе кто-то причинил вред из-за моего провала.
– Мне его уже причинили, – усмехается она. – И я не собираюсь отступать. – Она сжимает мой памфлет в руке, словно дубинку. – Ты повысил планку, а я откликнулась на твой зов.
– Командир из меня никудышный, – возражаю я.
– И все же я здесь. – Она оглядывается по сторонам, как бы говоря: я – единственная в своем роде.
Глава тридцать шестая
– Его слова – яд, – произносит Альтамия, наклонившись к мистеру и миссис Ингрем. Мы сидим у них в гостиной, серый интерьер которой заливают лучи утреннего солнца.
Прошло три дня с моего первого посещения тюрьмы Ланкастера. Две последних ночи я провел на кладбище, заполучая новые песни мертвецов. Вчера Альтамия прислала мне записку, в которой настаивала, чтобы мы приступили к нашему плану уже сегодня. Раш в сопровождении своих людей отправился изучать окрестные города в поисках новых дел. Он скоро покинет Роутон. Приезд же его был связан с тяжелой утратой Ингремов, и одно их слово могло бы положить всему этому конец.
– Мистера Раша не интересуют ведьмы, – говорит Альтамия. – Он просто хочет заработать себе репутацию и готов ради нее принести в жертву весь город.
– Вы ошибаетесь! – возмущается миссис Ингрем, пока ее супруг подавленно молчит.
– Я так сожалею о смерти вашего сына, – обращается к ней Альтамия.
Рассказав женщине всю правду о смерти Генри Ингрема, я начал разделять скепсис Уилла по поводу того, что это поможет мне хоть как-то на нее повлиять.
– В таком случае сделаем надежду нашим главным оружием, – размышляет Альтамия.
– Охотнику на ведьм она ни к чему, – возражаю я.
– А ты и не охотник на ведьм, – и она крепко меня обняла.
– Но я все равно не верю, что виной всему колдовство, – рассуждает Альтамия. – Мистер Пирс побывал в темнице замка. Он видел там миссис Грир и остальных.
Я резко ее перебиваю:
– В них нет ничего сверхъестественного. Они заживо гниют в подземелье.
– И мне их не жаль, – бросает миссис Ингрем. – Они сами себя на это обрекли, продав душу дьяволу.
– Там удерживают и детей. Некоторые из них – младше вашего сына! – жалобным тоном произносит Альтамия.
Миссис Ингрем никак не реагирует на эти слова. Смерть иррациональна, и ей всегда нужно найти виноватого.
Бесполезно, – взглядом намекаю я Альтамии. Ингремы – словно узелок. Если его не получается распутать с помощью разумных доводов, тогда я надавлю на чувство стыда.
– Миссис Грир не прибегала ни к каким заклинаниям, чтобы убить вашего ребенка. Генри застал ее вместе с вашим супругом, споткнулся, убегая, и ударился головой. Ваш муж вам этого не рассказал, – рассказываю я, и она встает. – Но вы и так об этом знали. Ведь именно по вашему указанию мальчик туда пошел. – Она вздрагивает. – Я сохраню секрет вашего супруга, если вы отзовете свое обвинение.
– Моего сына нет в живых. Доброе имя мужа никак не загладит эту потерю, – и миссис Ингрем захлопывает за собой дверь гостиной.
– А вы не хотите что-нибудь сказать? – обращаюсь я к мистеру Ингрему. – Или ваша репутация стоит пятнадцати загубленных жизней?