– Завидую вашей свободе, – говорит он Уиллу. – Мне скоро придется вернуться к своим делам в Йорке, – добавляет мужчина, окидывая взглядом интерьер комнаты лорда Кэрью, словно она принадлежит ему.
– У меня не было особого выбора. – Уилл пропускает мимо ушей извинения Хейла.
Броуд напечатал памфлет, который отправила ему Альтамия, а мы с Уиллом, воспользовавшись ажиотажем, который он вызвал, написали в главную новостную книгу, чтобы рассказать обо всем, что действительно произошло в Роутоне.
Парламент, несмотря на то, что нас активно поддержали люди, быстро отреагировал на то, что уважаемый охотник на ведьм признался, что его ремесло – мошенничество. Уилла лишили должности судьи, и теперь он уезжает, чтобы предложить свои услуги при дворе роялистов во Франции. Он посоветовал мне принять предложение Додмора, впрочем, я не так быстро иду на поправку, поэтому мне сложно принимать сейчас какие-либо решения.
– Мы с Альтамией пока поживем здесь, – сообщает миссис Хейл. Нервный блеск в глазах женщины говорит о том, что ей некомфортно находиться дома. А может, дело в моем присутствии. Она все еще не хочет, чтобы Альтамия со мной общалась.
Раздается стук в дверь.
– Сэр, ваша карета готова, – объявляет Бесс.
Уилл переминается с ноги на ногу возле экипажа, моргая от яркого солнечного света.
– Вы ведь были близки к тому, чтобы жить моей жизнью, – говорю я ему.
– Для меня главное – удача. – Он бросает мимолетный взгляд на Альтамию и ее родителей, стоящих у входа в особняк. – А жизнь – это совсем другое. Она полна людей, которые для нас важны.
– Вы для меня важны, – признаюсь я, и он не может пропустить мимо ушей эти искренние слова, хотя и старается выглядеть безразлично.
– Что бы ты ни решил, тебе повезет больше, чем мне. – Несмотря на то, что у меня не было конкретных планов на будущее, неделю назад он выплатил мне некоторую сумму. Этих денег мне хватило бы на то, чтобы выжить без отцовской поддержки. – Ты, должно быть, думаешь, что мой отъезд – не более чем передышка, – добавляет он через какое-то время.
– Нет, ничего подобного.
– Мне совсем не жаль, что я потерял должность. Когда я сидел в темнице, решил, что если выживу, то уеду за границу и стану там новым человеком. Глупая фантазия, и такой жизни я, пожалуй, не заслужил.
Хотя мы оба привязаны к умирающим и усопшим, его особенно тяготит этот груз.
– Я чувствую облегчение, – произносит он, когда я срываю его амулет и бросаю на землю вместе со своим. – Возможно, я оставляю здесь частичку себя. – Эта мысль заставляет его глаза потускнеть. Он бросает еще один взгляд на двери особняка, и, полуобернувшись, я вижу, что Альтамия все еще стоит там, а мистер и миссис Хейл направляются внутрь.
– Она – узел, который я на себе ношу, – говорю я, заметив воодушевление на его лице.
– Ты так говоришь, словно ее потерял. – Он переводит взгляд на мою шею, где уже нет узелка Фрэнсиса.
– Со мной она никогда не будет в безопасности. – Я повторяю предостерегающие слова миссис Хейл.
– Безопасность – это клетка.
– И мне не хочется ломать ее прутьев, – выговариваю я уже с большей уверенностью в голосе.
Вздохнув и прикоснувшись ко мне на прощание, Персиваль уезжает. Наши талисманы раздавлены колесами экипажа. Я жду, пока он превратится в точку на горизонте, прежде чем вернуться в дом. Альтамия, все еще стоящая на пороге особняка, молча протягивает мне руку, когда я подхожу ближе.
– Вы слишком часто находитесь в тени. – Альтамия является ко мне из ночной тьмы, глаза ее сияют под звездным куполом, а ноги прикрыты ниспадающим туманом.
– Я не мог уснуть. – После того, как Уилл сегодня утром уехал, я весь день провел у себя в спальне. По настоянию Альтамии я прервал это затворничество, чтобы спуститься к ужину, во время которого Хейл ожидал услышать от меня, что я уеду к концу недели.
Дрожа от холода, девушка одергивает ночную рубашку.
– Я тоже не могла. – Она окидывает взглядом сад. В последний раз, когда мы тут были, к нам внезапно явился Уилл, и руки его были в крови Клементса.
Альтамия окидывает взглядом раскинувшееся перед нами поместье.
– Надеюсь, здесь ты будешь счастлива, – улыбаюсь я ей.
Она оборачивается ко мне.
– Мне осталось четыре года до совершеннолетия. Придется убедить себя, что я счастлива, или просто проводить время в страдании, отсчитывая дни. Роутон вымирает, и мне страшно брать на себя ответственность по уходу за ним. Я слишком неопытна, чтобы стать заботливой госпожой.