– Ты ведь не Грейс, – успокаиваю я ее. – Твоя доброта приведет город в порядок.
– Да, учитывая, что магия мне недоступна, Роутону придется довольствоваться лишь этим.
Я беру ее ладони в свои:
– Это и есть магия.
– Ты можешь не уезжать, – предлагает девушка, когда я от нее отстраняюсь. – Ведь ты мог бы вести здесь уединенную жизнь и писать пьесы. У тебя накопилось достаточно материала для трагедии. Впрочем, я понимаю, что отец с нетерпением ждет твоего возвращения.
Я вздрагиваю. Отцовские тирады о делишках в Роутоне мешали моему выздоровлению. На мое молчание он ответил короткой просьбой вернуться домой или в противном случае грозился лишить наследства.
– Я еду не домой.
– К Додмору? – предполагает она.
Я отрицательно качаю головой. Несколько месяцев тому назад я бы и вообразить себе не мог, какой выбор передо мной открывается. Но теперь я точно знаю, чего хочу, несмотря на то, что представляю свою жизнь в каждом из альтернативных сценариев.
– Ты направляешься не в Лондон и не во Францию. По всей округе начались новые суды над ведьмами. Одно из расследований проходит в десяти милях отсюда. Думаешь, это Раш? – размышляет она, и дымка начинает подниматься вокруг ее ног.
– Все они – своего рода Раши. – Я задумываюсь над новостями о новых охотниках на ведьм, появившихся по всей стране и тоже присвоивших себе звание генералов-ведьмоловов. – Люди вроде Джона Гола выступают против них. И я по-своему к ним присоединюсь. – Я протягиваю ей письмо от Броуда.
Дорогой мистер Пирс,
Ваши слова вызвали настоящий ажиотаж. Жители Йорка уже жаждут не историй о колдовстве, но памфлетов, посвященных ловцам ведьм и тем, кто гоняется за самими охотниками. Не сомневаюсь, что Вам уже предлагали гонорары за то, чтобы Вы и дальше продолжали рассказывать о своих подвигах. Но я предложу Вам больше: партнерство, в котором у Вас будет большая доля и контроль над текстами, которые Вы хотите видеть в печати.
Ваш
– Сделка с дьяволом, – бормочу я, когда Альтамия дочитывает письмо. – Впрочем, надеюсь, что она помешает охотникам на ведьм распространять ложь с той же легкостью, что раньше.
– А как же имя твоей матери? – недоумевает она.
– Гисла Мэйс. – Эти слова слетают с моих губ, словно заклинание. – Ее имя всегда было у меня под рукой, но я не знал, как к нему прикоснуться, пока ты не показала мне путь.
– Благодаря этому знанию тебе станет легче. Я рада, – признается девушка.
– Я отпускаю свой гнев и больше не буду тащить на себе груз сожалений, – решаю я.
Сделав свою работу, я иду дальше, воспользовавшись тем, что мать пела мне, чтобы найти ее оставшихся в живых родственников.
Несколько шагов – это все, что нужно, чтобы сократить дистанцию между нами.
– Смерть – это протянутая ко мне рука. Я перестал ее избегать, – говорю я Альтамии, даже когда, взяв мою ладонь, она проводит пальцами по очертаниям моего шрама.
– Ты ошибаешься. Но даже если бы это было правдой, мне не стало бы за тебя страшно.
– Твои родители этого не одобрили бы. – Миссис Хейл решила сбежать от своего прошлого. После всего, что произошло, я бы не стал винить Альтамию в том, что ей хотелось того же самого. – Меня собираются лишить наследства.
– Мой отец посчитал бы нас неравной парой, – признает она. – Ты привлекателен благодаря своей молодости и красоте, но именно богатство делало тебя подходящей кандидатурой. – Я заливаюсь краской, услышав, как Альтамия повторяет слова Уилла, которые он произнес в наш первый совместный день в Йорке.
– Закончив свои дела, я бы мог попытать счастья и вернуться, – нерешительно предлагаю я.
– Или просто вернуться, – улыбается девушка.
Альтамия уже готова броситься в мои объятия, как вдруг ее останавливает вспышка света. Хейл стоит на садовых ступеньках. В глазах у него отражаются блики фонаря, который он держит в руке. Альтамия молча смотрит на меня, а затем проскальзывает мимо отца. Хейл бросает на меня пристальный взгляд, после чего закрывает за собой дверь.
Глава сорок вторая
Роутон, Благовещение, март 1645 года
Дорогой отец,
Мой путь принадлежит лишь мне. Я буду проходить его без Вашей помощи.
Ваш сын
Перечитав письмо, я добавляю в верхнем углу имя матери: Гисла Мэйс. Получив мое послание, он на него не ответит. Отец способен привязывать к себе людей лишь угрозами и взятками. На меня не подействует ни одна из этих мер, а ему не хватит мужества изменить свой подход. Я складываю письмо и оставляю его на столе, чтобы слуга мог его отправить. Очередное прощание, на этот раз – без спешки и сомнений, омрачивших первое. Рядом – письмо подлиннее, для Стивенса, в котором я описал все, что произошло со мной с тех пор, как я покинул Лондон.