– Да, она ясно дала мне это понять в своих письмах. Именно мой дядя нанял Клементса. Он пообещал доставить к нам судью Персиваля. Дядя жалеет, что Альтамия пострадала, но это сделает ее сильнее. Я не желаю зла своей кузине. Это нормально – представлять себя на месте кого-то другого. – Грейс с головы до ног смеряет меня взглядом. Этому неудобному моменту приходит конец, когда она вдруг резко направляется в сторону моей спальни. – Я велела слугам приготовить для вас эту комнату.
В центре спальни возвышается деревянная кровать с балдахином из желтого шелка. В камине теплится огонь, а в углу стоят шкаф из темного дуба, мраморный комод, два кресла и зеркало.
Задержавшись в дверях, Грейс приподнимает каблук туфельки над одним из толстых ковров, устилающих пол.
– В жизни вы не такой, как в письмах. Полагаю, ответы вашего господина моему дяде написаны вашей рукой. – Я киваю, и Грейс продолжает: – А я писала вашему господину от лица своего дяди. – Она прищуривается, заметив, что это признание меня не удивило, а затем указывает в сторону окна. – Холм Пендл. Мы живем в его окрестностях.
Подойдя к створчатым окнам, я вижу вдалеке холм, объятый туманом.
– Не подозревал, что он так близко, – отмечаю я, но слышу, как позади меня захлопывается дверь. Я остаюсь наедине с холмами, предстающими перед моим взором. Суровая глыба, окутывающая меня, словно тень, когда я поворачиваюсь к ней спиной.
Глава двадцать первая
– Вы ведь не отсюда, – с любопытством замечает служанка в таверне.
Девушка, возрастом примерно на год младше меня, ставит на стол кувшин эля. Сделав глоток, я созерцаю холм Пендл через небольшое окошко в стене напротив. Я абсолютно свободен до завтрашней встречи с горожанами. Вчера мне снились Агнес и холм Пендл, мрачная достопримечательность, которая и сейчас маячит на периферии моего зрения, не давая мне покоя. Все произошедшее меня утомило, поэтому сегодня за завтраком я решил съездить к Пендлу, чтобы развеяться. Направляясь туда верхом через холмы и болота, я заехал в таверну, расположенную в деревеньке под названием Барли.
– Сэр. – Вдруг вспомнив о хороших манерах, служанка приседает в реверансе. Она маленькая и темноволосая.
– Я прибыл по делам, а сюда приехал, чтобы взглянуть на холм, – рассказываю я, а когда вижу, что она не планирует возвращаться к своим обязанностям, добавляю: – Я из Лондона.
Мой взгляд снова падает на холм, но, сдвинувшись, девушка заслоняет его собой. Я благодарен ей, потому что она прячет меня и от любопытных взглядов других посетителей. На мне неприметный костюм, но я все равно чувствую себя не в своей тарелке в этой обшарпанной таверне, куда часто захаживают деревенские жители.
– Лондон, – шепчет она себе под нос. – Он мне снился.
– На вашем месте я бы не стал тратить время на мечты об этом городе. Он не дает вдохнуть полной грудью. Слишком шумный и грязный.
Она хмурится.
– А я-то думала, что единственным, чего Лондон меня лишил бы, была бы моя мошна. Вот уж не ожидала, что он претендует на воздух, которым я дышу. Тогда буду мечтать о Йорке. У моего отца, – рассказывает она о хозяине таверны, который тайком за нами наблюдает, – там семья.
Я улыбаюсь.
– Я как раз только что приехал из Йорка. Он намного лучше Лондона.
– Сам город или его жители? – поддразнивает она.
Кажется, что она прочитала на моем лице мысли об Альтамии, и, залившись краской, я бормочу:
– И то, и то.
– Вы остановились поблизости? – спрашивает она.
– Гощу у лорда Кэрью.
– Вы охотник на ведьм! – восклицает она, бросив полный ужаса взгляд на талисман, висящий у меня на шее.
– Не я, а мой господин, – уточняю я.
Сделав короткий реверанс, она поспешно направляется к отцу и что-то шепчет ему на ухо, а затем принимается обслуживать посетителей в противоположном углу.
Плоскую вершину холма снова заслоняют. На этот раз передо мной встает хозяин таверны:
– Дочь говорит, вы из Лондона. Меня зовут мистер Рен, я владелец.
Склонив голову, я принимаю кружку эля, которую он мне протягивает.
– Это, наверное, очень интересно: жить бок о бок и со сторонниками Парламента, и с роялистами.
– Я видел и самого короля, но на расстоянии. Что же касается Ферфакса или Кромвеля, о них мне, к сожалению, удавалось почерпнуть информацию лишь из газет. – Задумавшись, он кивает. – Странно, но у меня складывается ощущение, что я знаком с ними лично. Они оставили след в наших жизнях, хотя вряд ли люди, подобные мне, когда-нибудь с ними пересекутся.
– Мы – не более чем пешки, которыми можно управлять, – размышляю я.
– Что ж, вы пришли сюда не для того, чтобы слушать мою болтовню, – говорит мужчина, но тон у него не слишком виноватый. Он оглядывается на холм. – Если поедете прямо, то через несколько миль увидите карьер Фоу. Ходят слухи, что старуха Демдайк, матриарх одной из двух семей, казненных после суда над ведьмами в Пендле, встречалась там с самим дьяволом. Поговаривают, что она продала ему душу в обмен на исполнение желаний. Он принял облик мальчика по имени Тибб.