– А если я захочу подняться на холм?
– Оттуда его нетрудно найти. Вы не заблудитесь.
– Благодарю вас. Издалека холм очень живописный. Хотелось бы полюбоваться им и вблизи.
Он уже отворачивается, чтобы уйти, но внезапно останавливается.
– Доставшееся нам наследие величественно, но сурово, и оно всегда на виду. Берегите свою лошадь. Почва здесь болотистая. Натяните поводья, когда будете подъезжать к холму.
Допив эль, я поднимаюсь из-за стола. Рэн останавливает меня.
– Сэр, к нам уже приезжали люди, подобные вам. Молодые, старые, богатые, бедные. Неважно, под какой личиной вы скроетесь, внутри вы ведь все равно тот же. Я не хочу вас обидеть, но вам тут не рады. У нас отняли имена, и больше мы этого не позволим.
В таверне повисла тишина: посетители подслушивают наш диалог. Надо сказать им, что я не такой человек и приехал, чтобы помочь, но я просто не могу этого сделать. Фрэнсис, Агнес, леди Кэтрин… Я приложил руку к их смертям.
– Я не обижаюсь, – произношу я, на прощание приподнимая шляпу. Да, я и правда такой и ни на что другое претендовать не могу, пока не устраню Клементса и Раша, не пролив ни единой капли крови.
Карьер Фоу представляет собой нагромождение камней. На одной из его скал выступает высеченное кем-то лицо волшебника с усами, бородой и глазами, которые видно несмотря на то, что голова поросла мхом. Если дьявол и бродит по этим краям, то он не торопится появиться. Я даже испытываю некоторое облегчение от того, что мне не придется подвергаться соблазну отдать ему душу в обмен на исправление ошибок. Чем ближе я подъезжаю к холму, тем мрачнее становится пейзаж. Все вокруг покрыто мхом и пурпурной болотной травой, а земля при каждом шаге сочится водой. Каменные домики начинают встречаться мне все реже и реже, а позже и вовсе исчезают из виду. До меня перестают доноситься звуки пасущегося скота, а деревья с ободранной корой на растрескавшихся стволах словно расступаются в стороны.
В какой-то момент я вздрагиваю, услышав колыхание перьев, напоминающее шуршание плаща. Судя по отрывистым крикам, это, если я не ошибаюсь, болотная сова.
Существо исчезает, и я снова остаюсь один. Дорога настолько узкая, что время от времени ее теснота меня душит. Ветки цепляются за мой плащ, а корни сплетаются под ногами. Ведьмы Пендла ходили этой же дорогой, и если бы я не сделал столько всего намеренно, чтобы здесь оказаться, то решил бы, что это судьба. Топот копыт заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Из тумана появляется Клементс.
– А ты ожидал увидеть дьявола? – шутит он.
– Скоро увижу. – Этот легкомысленный ответ помогает мне скрыть удивление. Клементс приехал за мной сюда, и я перемещаю руку поближе к кинжалу.
Засмеявшись, он продолжает скакать, поравнявшись со мной.
– Я обо всем размышлял, – задумчиво говорит он.
Хотя меня и удивляют его слова, я стараюсь реагировать на них как можно мягче. Грубостью от него ничего не добиться, к тому же не стоит его недооценивать.
Спешившись, Клементс ведет лошадь за поводья. Вместе мы идем по крутой тропинке. Он шагает мне в такт, подходя настолько близко, что я слышу его дыхание.
– Лорд Кэрью зря надеется, что мистера Раша можно просто взять и отпугнуть. Слуги говорят, что нашему хозяину не хватает уважения народа. Тот небольшой авторитет, что у него оставался, был подорван этой его племянницей. Она сбежала без разрешения своего дяди, связавшись с роялистами, после чего ее имущество конфисковали. Лорду Кэрью пришлось подкупать Парламент оружием, чтобы с нее сняли обвинения. Ему не доверяют. Он невольно стал союзником роялистов, но и они не примут его обратно. – Он замолкает. – Лорд Кэрью пообещал мне, что я смогу охотиться на ведьм столько, сколько пожелаю, но потом без предупреждения изменил условия моего найма. В отличие от твоего господина я совершенно не хочу испортить свою репутацию. Так что тебе придется соблазнить Грейс, – заключает он, и подобное предложение чуть не заставляет меня поперхнуться. – Не думаю, что это будет сложно. Она довольно глупа, распутна и вспыльчива. Весь день она плевалась ядом в адрес дяди. Хочет, чтобы он оплатил ее штрафы. – Это воспоминание вызывает у него сдавленный смех.