Операция прошла успешно, противник был пойман и надёжно зафиксирован в заплечном мешке. Но шею внезапно пронзила острая боль. Может быть, просто обожгло? Наверное, я неловко дёрнул рукой с факелом и зацепил шею пламенем. Правда, где-то в глубине души осталась уверенность, что мерзкая тварь меня укусила. А вдруг эта штука, прикинувшаяся проводом, ядовита? Что если отрава сейчас растекается по организму, и через несколько мгновений всё будет кончено? Хоть бы зеркало оказалось под рукой, чтобы осмотреть рану. Ладно, хотя бы ощупаю.
Дьявол, больно! Волосы царапают воспалённую кожу, как сапожная щётка. Стоп, не понял — откуда у меня на пальцах волосы⁈ Я поднёс руку к лицу и с ужасом убедился, что не ошибся. Вся тыльная сторона ладони покрылась короткой жёсткой щетиной. А сами пальцы словно бы вытянулись и слегка изогнулись. То же самое произошло и с ногтями. Да что же это творится, люди добрые? Это же не моя рука! Более того, это — не человеческая рука.
И тут только до меня дошло. Барьер всё-таки начал делать своё подлое дело, превращать меня в монстра. Хлоффелевский прибор совсем сдох и больше не защищает. Вот теперь уж я точно пропал.
Изуродованные руки бессильно разжались, факел упал прямо в густую синюю лужу под ногами. Пламя несколько раз дёрнулось, пытаясь поджечь вонючую слизь, и окончательно погасло.
Пиздец, допрыгался!
По идее я сейчас должен в истерике рвать на себе волосы и кататься по земле от отчаяния, но меня наоборот охватило тоскливое равнодушие.
Я прислонился спиной к каменной стене и медленно опустился на землю. Вернее, в грязь, но какая теперь разница… Да и попробуй найди в темноте сухое место.
Сидеть было неудобно, мешал груз за плечами. Всё так же медленно я снял со спины мешок и развязал его. Просто для того, чтобы чем-нибудь заняться, стал перебирать на ощупь лежавшие внутри предметы. Вот этот, причудливой формы с отходящими в сторону металлическими трубами, — это мой быстростел. Странно, я ещё помню его название. Значит, рассудок изменится в последнюю очередь, и может быть, я успею почувствовать, как становлюсь идиотом. Слабое утешение.
Я размахнулся и выбросил быстрострел куда-то в темноту. Уродливому и слабоумному существу по кличке Луфик оружие ни к чему. Возможно, на меня самого скоро начнут охотиться. Но я буду пуглив и недоверчив, смутно догадываясь, что блестящие палки в руках у охотников таят в себе опасность. А может быть, меня удастся приручить и одомашнить, повесить на шею хомут и использовать, как ездовое животное. Нет, лучше сбрую укрепить на поясе, так получится смешней и символичней.
Невесело усмехнувшись, я продолжил рыться в мешке. Этот большой прямоугольный предмет — тот самый прибор, из-за чьей неисправности я стал уродом. Ему тоже нечего больше делать в моём мешке — бесполезная тяжесть. Выбрасываем его нафиг. Только сначала нужно достать индикатор. Они ведь соединены проводом и по отдельности летать не будут. Отложив прибор в сторону, я продолжил поиски. Вот и маленькая коробочка нашлась. Тусклый сигнал давал мало света, но всё равно так лучше, чем в полной темноте. На мгновение мне даже стало жалко её выбрасывать. Свет такой успокаивающий, зелёненький.
Зелёный? Но ведь это означает, что прибор ещё работает. Причём, без перегрузки, иначе бы засветился и красный сигнал. Как же так? Почему же тогда я начал покрываться шерстью. Может быть, в индикаторе что-то испортилось, и он светится уже просто так, без всякой связи с происходящим? Хм, нет, вряд ли. Разумеется, я в этом ничего не смыслю. Пожалуй, никто, кроме Хлоффеля, и не смог бы объяснить, как эта штуковина устроена. Но всё равно я почему-то уверен, что причина не в самом приборе. Что-то произошло снаружи, изменились внешние условия.
Ну, конечно же! Я же потерял факел, а потом ещё и выбросил оружие. Нагрузка уменьшилась, и прибор снова заработал так, как ему положено. Но тогда, выходит, он опять защищает меня от воздействия Перехода. Почему же я…
Не смея даже высказать вслух свою надежду, я поднёс руки вплотную к сигналу индикатора. Нет, всё равно ничего не видно. Где-то в кармане должно сохраниться огниво. А уж на тряпочку для розжига я и рукав собственной рубашки не пожалею.