Глава 11
Прогулка по болотам
Бо
Отряд давно скрылся за поворотом дороги, но Бо продолжал смотреть вслед, словно бы мог видеть сквозь чащу леса.
— Ушли наконец-то, — проскрипел где-то за спиной голос старого Тухи. — Теперь нескоро вернутся. А по мне так лучше бы и вовсе не возвращались.
Староста, казалось, застывший на обочине дороги каменным изваянием, вмиг обернулся:
— Ты что, дед, совсем сдурел? У меня ж там сын! И так места себе не нахожу, а тут ещё ты каркаешь!
Сморщенный дед, давно растерявший природную красоту смазля, для устойчивости упёрся подбородком в такую же, как и он сам, невзрачную горбатую клюку. И потому не мог повернуть голову к собеседнику — так и отвечал, глядя в сторону.
— А чего ж ты тогда его с этим бродягой отправил? Мало, что ли, в деревне крепких молодых парней?
— Потому и отправил, что соседские старосты настояли. Мы же не только своим добром торговать собрались, со всей округи собирали. Стало быть, и отвечаю я за него перед всеми. Не доверяют соседи Тляку — как пришёл, так и уйдёт, ищи его потом. А уж Кут никуда не денется, вернётся.
— Вот и я говорю: вернётся, — поддакнул Тухи, будто и не помнил, как только что желал обратного. — Что с ним, дуболомом этаким, сделается? А в карлюке пришлом они не зря сомневаются. Он своих парней не уберёг, а уж о чужих и вовсе заботиться не станет. Да и колдун твой — по совести сказать — несчастье ходячее. То на него камни с горы сыплются, то мост под ним обламывается. Помяни моё слово, он и в этот раз беду накличет.
— Тьфу на тебя, пустомеля! — рассердился глыбарь. — Сам не понимаешь, что лопочешь. То, мол, ничего не случится, то — жди беды.
Тухи с кряхтением переставил клюку, поглядел на глыбаря и закашлялся хриплым отрывистым смехом.
— Это ты ничего не понимаешь, Бо. Рановато тебя в старосты выбрали. Молод ещё и глуп. Я сказал, что сын твой вернётся — так и будет. А колдун пусть пропадает, невелика потеря.
Бо растерянно посмотрел на старика, потом на опустевшую дорогу, потом снова повернулся к Тухи.
— Что-то я не пойму тебя, дед! Разве не ты говорил, что за всю жизнь не видел мага сильнее Луффа? Или у меня память отшибло? Как, по-твоему, мы без него веркуверов одолеем?
— Память у тебя в порядке, староста, а вот мозги напрочь отшибло! — старый смазль сплюнул на дорогу и чуть не потерял равновесие от столь резкого движения. — Оно тебе надо, с орденом воевать? Это верно, парнишка — хороший колдун. Мытарей разогнать для него будет, что во двор по нужде сбегать. Может, и веркуверское войско один раз разобьёт. А дальше что? Орден просто так от нас не отстанет. А колдун твой… Понимаешь, не его это война. Поиграет немного, а как горячо станет, сбежит куда-нибудь, и поминай как звали. А мы с тобой здесь останемся. И вот тут-то ты про мои слова вспомнишь.
Тухи неожиданно проворно развернулся и сбросил с плеча меховую телогрейку. Почти всю спину старика занимал уродливый шрам от давнего ожога.
— Я никому не рассказывал, откуда у меня этот ожог, неприятно вспоминать было. Ну да, видать, пришла пора. Здесь неподалёку, за рекой, раньше деревня была, Лопушино. Помнишь такую?
Глыбарь отрицательно покачал головой.
— Никто не помнит, — вздохнул старик. — И я бы рад забыть, да шрам не даёт. Большая была деревня, богатая. Потому и дани с неё орден брал больше, чем с соседей. Вот мужики лопушенские и обозлились, прогнали мытарей, поколотили слегка. А жили в деревне всё больше глыбари. И, уж извини, ты бы среди них не самым сильным оказался. В общем, перестарались мужики. Один из веркуверов от побоев помер. А через месяц пришло в Лопушино орденское войско. Сотни три бойцов, не меньше. Окружили деревню да подожгли со всех сторон. Тех, кто убежать от пожара пытался, обратно загоняли или убивали на месте…
Тухи отвернулся, якобы одеть безрукавку. Но та никак не хотела возвращаться на прежнее место. Да и руки старика больше к глазам, чем к плечам тянулись.
— Я тогда совсем пацаном был. Все ходы и лазейки в деревне знал. И росту невеликого, не то, что соседские глыбарята. Сам-то выбрался из пожара, но никого с собой провести не сумел. А на том месте ещё лет десять трава не росла. Вот так-то!
Тяжело вздохнув, старый смазль посмотрел на дорогу слезливыми глазами.
— Потому-то я и сказал, и ещё раз повторю: лучше б твой колдун не вернулся.