Она в отчаянии заколотила кулачками по моей не такой уж мощной груди. Но чем я мог ей помочь? Научился раздавать оплеухи, но в медицине ведь совсем ничего не понимаю. Однако смотреть, как девка убивается, тоже не могу. Надо хотя бы попытаться.
Не придумав ничего умнее, я просто приказал яду в руке Олтея вытечь обратно наружу. Смотрел на руку и повторял про себя: «Прочь! Прочь!» До тех пор, пока рука не дёрнулась и старый смазль не открыл глаза.
А я закрыл…
Холодная, чуть горьковатая, речная вода забралась в рот. Я закашлялся и вернулся к действительности. Потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, как я оказался в реке, почему вроде бы плыву, но сам не загребаю.
Короткая, мускулистая рука карлюка держала крепко, не позволяя голове опускаться. Никак меня Тляк тащит? Старый товарищ вернулся за мной с того берега? Хоть и не лучший пловец отряда, но больше всех дорожащий колдуном Луффом. Никому не доверил жизнь великого волшебника.
— Не дёргайся! Тварей ты распугал, доплывём без приключений. Вообще не понимаю, как они здесь оказались. Обычно высосали обитают в озере, а в реке никогда не встречались.
Такая длинная речь на плаву не могла не сбить дыхания. Карлюк запыхтел и добавил ворчливо:
— Мог бы и помочь, руками поработать. А то я уже второй раз туда-обратно мотаюсь.
Я помог, как мог. В Вюндере, надо признать, плаванию не особо-то и обучают. В общем, кое-как доплыли.
Выбравшись на берег, я без сил рухнул на траву. Как только исчезло чувство опасности, вернулась боль, нестерпимая, выедающая всё внутри.
— Вот что, Луфф! — сказал Тляк, понаблюдав за моими мучениями. — Ты, конечно, молодец, что смазля с того света вытащил. Но пора бы научиться свои силы беречь. По два раза в день в обморок падать — это перебор. Тем более, что мы с тобой вроде как воевать собирались. А в бою, уж поверь, никто тебя в чувство приводить не станет.
— Какой нахрен бой? — прохрипел я. — Не видишь, худо мне. Дай скорее порошка.
— Кончился порошок, Луфф, — карлюк для наглядности развёл руки в стороны и показал пустые ладони.
— Совсем? — не поверил я.
Обманывать меня Тляк то ли не умел, то ли боялся.
— Осталось всего на две дозы.
— Давай весь! — трясясь, словно жалкий накроша, приказал я. — А то некому воевать будет.
Карлюк вздохнул, достал из-за пазухи костяную коробочку и высыпал мне на ладонь содержимое. Да, негусто. Ну да выбирать не приходится — главное, чтоб полегчало. Я проглотил горькое зелье и устроился поудобней в ожидании результата.
Не сразу, рывками, но проклятый червяк всё-таки угомонился. Пару раз кольнул напоследок — и затих. В голове прояснилось, стали долетать посторонние звуки — журчание воды, щебет птиц, далекие крики лесных тварей. Много ли человеку нужно для счастья? Ещё бы сухую одежду, кресло у камина, и чтобы пару дней никто не беспокоил.
Кстати, а куда все подевались? Я приподнялся на локте, но так никого из фраев и не увидел. Хотя чувствовал где-то неподалёку их деловитую суету.
— Все при деле, не тревожься, — угадал мой невысказанный вопрос Тляк. — Шая над отцом хлопочет, а остальные Троба упаковывают.
— Как упаковывают? Куда?
— Известно куда! — невесело усмехнулся карлюк. — К свинам на спину. Пешко раздобыл листьев холодицы. Вот и решили сразу труп обработать, пока гнить не начал. Пешко в этом толк знает, он почитай весь наш товар и готовил. Да и вообще в травах хорошо разбирается. Попрошу, чобы и для тебя что-нибудь против боли отыскал.
— Постой, постой! — прервал его я. — Так значит, там в мешках…
— А ты до сих пор не догадался? — теперь Тляк рассмеялся почти весело. — Ай да колдун! Ничего вокруг себя не видит. А ещё собирался от меня сбежать и сам по себе жить. Пропадёшь за свинов хвост!
— Ты не дразнись, а толком объясни!
Обижаться на карлюка не было ни сил, ни желания.
— Чего ж тут непонятного? Мы нахтам трупы везём, и на твой порошок у них обменяем. Дошло, наконец?
— А зачем им трупы? — я всё ещё отказывался верить его словам. — Что нахты с ними делают?
— Едят!
По лицу карлюка так сразу и не поймёшь, всерьёз он говорит или опять надо мной подшучивает. Вроде какая-то смешинка в глазах всё же мелькает. Шутник выискался, борода твоя палёная!
— Нет, а в самом деле, зачем?
— А я знаю? — отмахнулся Тляк. — Что-то такое болтал их старший про трансформацию, про новую жизнь. Но я в эти гадости вникать не стал. Если интересно, сам у них спроси. Теперь уже скоро придём, самое позднее — послезавтра к вечеру.
Честно говоря, после таких откровений идти к нахтам как-то расхотелось.