— Эй, Луфф, ты до самого леса собрался их гнать? А если тебе там поплохеет, кто тебя обратно тащить будет?
Кто это сказал, кому и зачем — доходит не сразу. Сначала замечаю, что нахтов возле частокола заметно поубавилось. Многие начали пятиться, а я вслед за ними всё дальше отхожу от форта. А Тляк, стало быть, меня зовёт обратно в укрытие. И правильно делает. Только теперь понимаю, сколько сил потратил на эту безумную атаку. Ещё с десяток таких ударов, и отключился бы прямо под носом у врага.
Я даже не сопротивляюсь, когда Тляк с помощью Права чуть ли не на руках оттаскивает меня обратно за изгородь. Хватает сил только спросить:
— Как там Бо?
Карлюк хмурится:
— Сам увидишь.
И тут же командует:
— Ну-ка, братцы, быстро заваливайте чем-нибудь пролом. Да хоть катапультой этой. Всё равно от неё толку никакого.
Само собой, помогать ребятам я не стал. Но до раненого Бо кое-как всё же добрался. И сразу понял, что сам-то я, оказывается, в порядке, не то, что некоторые. Через всю широченную грудь глыбаря шла глубокая борозда. Кровь никак не удавалось остановить — куртка старосты и земля вокруг стали липкими, как после проливного дождя. Хотя это и не куртка уже — одни лохмотья.
Некоторые фраи теперь носили веркуверские доспехи. Бо, как предводителю, тоже предлагали, но не нашлось подходящего размера. И вот как всё обернулось.
В последний момент глыбарь узнал меня и даже слегка улыбнулся. Возможно, это была первая улыбка ворчуна Бо в мой адрес. И последняя.
Бледный, как полотно, глыбарь попытался что-то сказать, но не смог. А потом затих. Насовсем…
Даже если бы у меня хватало сил, лечение здесь не поможет, а оживлять я не умею. Привык только бить и обижать. Наказывать и мстить. И уж теперь я постараюсь от всей души — враги надолго запомнят, что бывает с теми, кто убивает моих друзей. Мало никому не покажется…
Пинн
Грозный маршал Барг бежал ко мне со всех ног, словно новобранец, вызванный к командиру.
— Пинн, левому флангу срочно требуется подкрепление. Похоже, нахты решили собрать все силы для прорыва в слабейшем месте нашей обороны.
— Вот как? А кто-то, помнится, утверждал, что самая ненадёжная часть войска — фрайское ополчение?
— Сейчас не время для дискуссий, Пинн! Фраи пока неплохо справляются со своей задачей. А вот Тортур… В его ведомстве собрались неплохие ребята, но они не имеют должной военной подготовки. Короче, посмотрите, кого мы можем отправить к ним на помощь.
Давно бы так! А то в первое время только и слышно было: Пинн, передайте то, скажите тому, узнайте у этого. Всего пару дней настоящей битвы, и даже командующий понял, как нужно обращаться к мудрому Пинну.
Впрочем, у него и не было другого выхода — послать кого-нибудь с донесением маршал не мог. Битва, как обычно, началась в воздухе, и все крылатые сейчас яростно сражались с воздушной стаей, постепенно удаляясь от форта в сторону леса. Даже личный курьер приора не смог проскочить мимо схватки, и сейчас он и его полудохлый крыл лежат в лазарете без особых надежд на выздоровление. Так что и я бы на месте Барга тоже не стал упрямиться.
— Хорошо, маршал, я переброшу две резервные полусотни от фраев к Тортуру.
— Но этого мало!
Сам знаю, что мало, но больше-то всё равно нет.
— А вы что предлагаете?
Маршал поморщился. Ему, видимо до сих пор казалось, что он приказывает.
— Пошлите туда колдуна.
— И оставить фраев совсем без защиты?
— Так ведь их же никто не атакует!
— А если нахты нас обманывают, отвлекают?
Такая мысль в голову командующему, похоже, не приходила.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Вдруг какая-нибудь стая сидит сейчас в засаде и ждёт, когда мы откроем ей дорогу слева?
Совсем уже собравшийся задуматься маршал облёгчённо вздохнул.
— Ну, Пинн, вы меня рассмешили. От кого вы наслушались таких глупостей? Нахты просто физически не способны надолго оставаться в боевой трансформации и при этом не участвовать в бою. Видите ли, они начинают испытывать нестерпимое чувство голода и могут даже наброситься на собственных сородичей…
— Спасибо за объяснения, маршал. Но вдруг они всё-таки хитрят?
— Да такого никогда ещё не было!
И это всё, что может сказать наш главнокомандующий? Негусто.
— Так ведь и фраи раньше никогда не сражались на одной стороне с веркуверами.
Оторопевшему маршалу всё-таки пришлось заставить себя подумать. Если, конечно, он способен на такой подвиг. Судя по следующему вопросу — не способен.