Или нет, не впервые.
Много лет назад, когда Тортура только назначили старшим караванщиком, в его группе случилась досадная неприятность. Красавица Тагра, единственная женщина-переходчик во всём Ордене, забеременела. Это само по себе было грубейшим нарушением устава, но вдобавок ко всему отцом оказался лучший друг и помощник Тортура Фард. То есть, преступная связь образовалась внутри его группы. Тортур не хотел выдавать друга, но и не готов был рисковать ради него собственной головой. Он оттягивал решение, сколько мог, благо группа долгое время оставалась в городе, но по возвращении всё-таки доложил начальству.
Тагра успела разродиться за два дня до казни, а вот Фарл так и не увидел сына. Впрочем, там смотреть было не на что — нормальные дети у веркуверов не рождались. Маленький уродец не погиб сразу после родов, и вскоре его продали нахтам. Но, разумеется, судьба ублюдка волновала Тортура ещё меньше, чем участь его родителей.
Потом ходили слухи, будто бы нахты почему-то не стали есть малыша, а вырастили его и приняли в стаю. И вроде бы у того развился необычный дар боевого перевоплощения. Ни камень, ни оружие, ни даже огонь не могли причинить ему никакого вреда. Только клыки и когти соплеменников иногда доставали приёмыша, но с каждым годом всё реже и реже. Веркуверский детёныш стал лучшим бойцом стаи, если не всей орды, и теперь Тортур почти уверен, что все слухи оказались правдой, и что зовут этого счастливчика — Горга.
Новый залп прервал несвоевременные воспоминания веркувера. И он растерянно глядел на вспыхивающих факелами врагов, не решаясь поверить в неожиданное спасение. Не сразу сообразили, что произошло, и нахты. А когда наконец поняли, добрая треть орды уже превратилась в дымящиеся головешки.
Во всех проломах стены форта стояли с термовиками наизготовку солдаты маршала Барга. Стреляли они без лишней суеты, тщательно выбирая цель, а укрыться от них внутри форта, вдруг превратившегося в огромную ловушку, было негде. Разве что за баррикадой Тортура. Часть нахтов опрометью кинулась спасаться среди обломков катапульты. Здесь тоже не были в восторге от такого соседства, и не дожидаясь команды командира, открыли встречный огонь. Но нахтов всё ещё оставалось слишком много, чтобы их могли остановить два десятка выживших переходчиков.
Кое-кто из солдат Барга начал оглядываться на офицеров: как же стрелять, когда там свои? Но отмены команды не последовало, и следующий залп был нацелен прямо на баррикаду. Укрывшийся вместе с Тортуром за станиной катапульты молодой веркувер коротко вскрикнул, схватился за живот, но уже через мгновение превратился в огненный столб. Пламя не захотело выбираться наружу через крохотную дырочку в доспехе и нашла другой выход — на месте головы бедняги теперь дымилась чёрная, отвратительно пахнущая воронка.
— Барг, скотина, что ж ты делаешь⁈ — завопил, негодуя, Тортур, но тут же был вынужден вновь нырнуть в укрытие.
Положение неожиданно спас Горга. Увидев, что близкая победа обернулась для нахтов страшным поражением, он рассмеялся. Впрочем, Горга в такие моменты всегда смеялся, словно ребенок, считающий сражение забавной игрой. Теперь его окружили, а значит следовало прорвать окружение.
Продолжая развлекаться, Горга ринулся прямо на термовики команды Барга. За ним по давней привычке устремились и все уцелевшие лесные нахты. Неуязвимый малыш с разбегу врезался в первую линию стрелков, сзади навалились сородичи, и совместными усилиями прорвали окружение. Преследовать их не стали, а принялись добивать оставшихся в западне нахтов. Тортур участвовать в этом отказался, и своим парням запретил рисковать собой. Он и так слишком многих сегодня потерял, но кое-кто из них мог бы выжить, если бы солдаты маршала стреляли аккуратней.
«Ничего, Барг! — подумал старый веркувер, — Празднуй свою победу. Возможно, ты её даже заслужил, но когда-нибудь я припомню тебе этот день».
Глава 24
Рад помочь
Рухат (нахты)
Рухат и сам не ожидал, что атака окажется настолько удачной и к тому же быстротечной. Он даже не успел толком почувствовать голод. Но скоро боевые инстинкты возьмут своё, и его воинам понадобится больше свежего мяса. Не эта жалкая горсточка трупов, а всё веркуверское войско.