- Все назад, это высосаль! – крикнул Олтей. – На берег!
Кут вскинул лютобой, но выстрелить не решился. Куда стрелять? В лицо лучшему другу? Только Шая не растерялась, выхватила из-за пояса нож – и провела лезвием вдоль подбородка Троба. Покрасневшая и раздувшаяся от крови тварь с глухим шлепком упала в воду.
- Назад, я кому сказал!
Смазль рывком выдернул дочку ближе к берегу. А затем повернулся ко мне.
- А ты чего ждёшь?
Оказалось, что только я один всё ещё стою на прежнем месте. Остальные отодвинулись на добрый десяток шагов. Признаться, я растерялся от неожиданности, но пусть думают, что собирался погеройствовать.
Смазль подтолкнул меня в спину, так что я чуть не шлёпнулся лицом в воду. Но ускорение, нужно признать, он придал мне хорошее. И тут закричала Шая.
Я обернулся. С ней ничего страшного не происходило. Зато к запястью её отца присосалась ещё одна тварюга. Олтей чётко повторил операцию, которую недавно проделала Шая с лицом Троба. Высосаль отлетел в сторону, но даже мне было видно, что левая рука смазля тоже начала ссыхаться.
И тут меня прорвало. Мерзкий студень высасывает моих спутников, как коктейли в вюндерском баре, а я ничего не могу сделать. Не могу? Сейчас увидим!
Времени на размышления не было, и я просто залепил оплеуху реке, как будто она была виновата во всём случившемся. А может, и виновата, это ведь из неё выпрыгивали мерзкие твари.
Шлепок вышел изрядный. Поднялся огромный фонтан, в котором мелькнули переливающиеся радугой скользкие тела высосалей. Кажется, одно из них разорвало пополам. Эта картина придала уверенности, и я повторил приём снова, а потом снова. Один раз шлепок получился настолько хорошим, что даже обнажил на пару секунд дно реки.
Закончив наказывать реку, я повернулся к смазлям. Олтей неподвижно лежал на коленях у дочери, а та с надеждой смотрела на меня.
- Да сделай же что-нибудь, он же умирает!
Стоявший рядом карлюк Пешко мрачно покачал головой:
- Поздно. Даже руку отрезать бесполезно, растворитель уже выше локтя поднялся.
И повернулся к Куту:
- Придётся оставить трупы здесь. А самим быстро на тот берег, пока твари не очухались.
- Ты что такое говоришь? Троб – мой лучший друг. – возразил глыбарь.
Шае предложение тоже не понравилось.
- Папа не труп, слышите! – закричала она. – Он ещё жив. А вы…
Смазлица подскочила ко мне и умоляюще заглянула в глаза.
- Ты же колдун! Я сама видела, что колдун. Почему не хочешь помочь отцу? Наколдуй что-нибудь, чтобы он не умирал. Слышишь, наколдуй!
Она в отчаянии заколотила кулачками по моей не такой уж мощной груди. Но чем я мог ей помочь? Научился раздавать оплеухи, но в медицине ведь совсем ничего не понимаю. Однако смотреть, как девка убивается, тоже не могу. Надо хотя бы попытаться.
Не придумав ничего умнее, я просто приказал яду в руке Олтея вытечь обратно наружу. Смотрел на руку и повторял про себя: «Прочь! Прочь!» До тех пор, пока рука не дёрнулась и старый смазль не открыл глаза.
А я закрыл…
*****
Холодная, чуть горьковатая, речная вода забралась в рот. Я закашлялся и вернулся к действительности. Потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, как я оказался в реке, почему вроде бы плыву, но сам не загребаю.
Короткая, мускулистая рука карлюка держала крепко, не позволяя голове опускаться. Никак меня Тляк тащит? Старый товарищ вернулся за мной с того берега? Хоть и не лучший пловец отряда, но больше всех дорожащий колдуном Луффом. Никому не доверил жизнь великого волшебника.
- Не дёргайся! Тварей ты распугал, доплывём без приключений. Вообще не понимаю, как они здесь оказались. Обычно высосали обитают в озере, а в реке никогда не встречались.
Такая длинная речь на плаву не могла не сбить дыхания. Карлюк запыхтел и добавил ворчливо:
- Мог бы и помочь, руками поработать. А то я уже второй раз туда-обратно мотаюсь.
Я помог, как мог. В Вюндере, надо признать, плаванию не особо-то и обучают. В общем, кое-как доплыли.
Выбравшись на берег, я без сил рухнул на траву. Как только исчезло чувство опасности, вернулась боль, нестерпимая, выедающая всё внутри.
- Вот что, Луфф! - сказал Тляк, понаблюдав за моими мучениями. - Ты, конечно, молодец, что смазля с того света вытащил. Но пора бы научиться свои силы беречь. По два раза в день в обморок падать — это перебор. Тем более, что мы с тобой вроде как воевать собирались. А в бою, уж поверь, никто тебя в чувство приводить не станет.
- Какой нахрен бой? - прохрипел я. - Не видишь, худо мне. Дай скорее порошка.
- Кончился порошок, Луфф, - карлюк для наглядности развёл руки в стороны и показал пустые ладони.
- Совсем? - не поверил я.
Обманывать меня Тляк то ли не умел, то ли боялся.
- Осталось всего на две дозы.
- Давай весь! - трясясь, словно жалкий накроша, приказал я. - А то некому воевать будет.
Карлюк вздохнул, достал из-за пазухи костяную коробочку и высыпал мне на ладонь содержимое. Да, негусто. Ну да выбирать не приходится – главное, чтоб полегчало. Я проглотил горькое зелье и устроился поудобней в ожидании результата.
Не сразу, рывками, но проклятый червяк всё-таки угомонился. Пару раз кольнул напоследок – и затих. В голове прояснилось, стали долетать посторонние звуки - журчание воды, щебет птиц, далекие крики лесных тварей. Много ли человеку нужно для счастья? Ещё бы сухую одежду, кресло у камина, и чтобы пару дней никто не беспокоил.
Кстати, а куда все подевались? Я приподнялся на локте, но так никого из фраев и не увидел. Хотя чувствовал где-то неподалёку их деловитую суету.
- Все при деле, не тревожься, - угадал мой невысказанный вопрос Тляк. - Шая над отцом хлопочет, а остальные Троба упаковывают.
- Как упаковывают? Куда?
- Известно куда! - невесело усмехнулся карлюк. - К свинам на спину. Пешко раздобыл листьев холодицы. Вот и решили сразу труп обработать, пока гнить не начал. Пешко в этом толк знает, он почитай весь наш товар и готовил. Да и вообще в травах хорошо разбирается. Попрошу, чобы и для тебя что-нибудь против боли отыскал.
- Постой, постой! - прервал его я. - Так значит, там в мешках…
- А ты до сих пор не догадался? - теперь Тляк рассмеялся почти весело. - Ай да колдун! Ничего вокруг себя не видит. А ещё собирался от меня сбежать и сам по себе жить. Пропадёшь за свинов хвост!
- Ты не дразнись, а толком объясни!
Обижаться на карлюка не было ни сил, ни желания.
- Чего ж тут непонятного? Мы нахтам трупы везём, и на твой порошок у них обменяем. Дошло, наконец?
- А зачем им трупы? - я всё ещё отказывался верить его словам. - Что нахты с ними делают?
- Едят!
По лицу карлюка так сразу и не поймёшь, всерьёз он говорит или опять надо мной подшучивает. Вроде какая-то смешинка в глазах всё же мелькает. Шутник выискался, борода твоя палёная!
- Нет, а в самом деле, зачем?
- А я знаю? - отмахнулся Тляк. - Что-то такое болтал их старший про трансформацию, про новую жизнь. Но я в эти гадости вникать не стал. Если интересно, сам у них спроси. Теперь уже скоро придём, самое позднее - послезавтра к вечеру.
Честно говоря, после таких откровений идти к нахтам как-то расхотелось.
Тляк
- Тёплой воды тебе, Тляк! – Пахч поднял в вежливом приветствии четыре верхних розовых щупальца. На четырёх нижних, тёмно-синих, он ходил. А само тело (или голова, тут уж как посмотреть) представляло собой короткий фиолетовый цилиндр с цепочкой из девяти чёрных глаз по окружности. В верхнем торце сжимались и разжимались отверстия для дыхания и приёма пищи, а ниже виднелись похожие, но для обратных процессов. Говорил он мог, судя по всему, при помощи любого из этих отверстий.
- И тебе проливного дождя, Пахч! – церемонно ответил карлюк.
- Каменный лоб не передумал?