Самое неприятное то, что фраи теперь не спешили выполнять приказания Бо, а сначала мысленно сравнивали их с наставлениями чужака. И если не находили сходства, без всякого почтения к старосте принимались спорить.
Но и это бы ещё полбеды, а настоящая беда в том, что и советы Пина каждый понимал по-своему. Приказывая вырыть новые ямы для слимуков, поближе к засеке, Бо тоже руководствовался поучениями Пина – не распылять силы отряда. Но фраи по тем же соображениям решили сначала врыть одну яму – слева, а потом приняться за правую.
Кто же знал, что враги уже давно наблюдают за укреплениями? Как только весь отряд отправился к левой обочине дороги, а правые слимуки остались почти без защиты, из леса выскочили четверо веркуверов, за пару мгновений выжгли и охрану, и самих животных и тут же снова скрылись в лесу. Не все, правда, но от этого не легче.
Вместе со слимуками погиб и единственный на весь отряд бомбун, на ядовитые экскременты которого Бо очень рассчитывал в предстоящей битве. Животное успело испражниться скорее от страха, чем по приказу. И один из нападавших так и остался лежать на краю ямы. Враги пытались утащить тело с собой, но Бо пальнул в их сторону из термовика, и веркуверы поспешили скрыться, не забыв, однако прихватить оружие убитого. И как ни радовались фраи, что врагов стало на одного меньше, собственные их потери оказались куда серьёзнее – трое парнишек-урдов, бомбун и половина всех слимуков.
После этого происшествия Бо уже не решался ни на какие улучшения позиций, а только со всё возрастающей тревогой ожидал нападения противника. Пару раз он даже просил мальчишку, (кажется, Пин называл его Левым), поговорить с отцом, но тот отвечал равнодушным голосом:
- Отец сейчас не может ответить.
«Вот ведь скотина, - злился на него и на весь белый свет глыбарь, - не может он, видите ли! Занят. Чем это, интересно? И нахрена тогда нужно было мне своего сопляка оставлять?»
И снова шёл проверять посты.
- Смотрите в оба! – уже, наверное, десятый раз за день наставлял он дозорных. – Сами видели, что случается, если вовремя врага не заметишь.
Те молча кивали головами. Видели, мол, всё понимаем. Но на душе у Бо оставалось по-прежнему погано. Достаточно было мельком взглянуть в глаза дозорным, чтобы понять, как они боятся нового появления веркуверов.
- Ох, быть беде! – тихо вздыхал староста, когда был уверен, что никто из подчинённых его не слышит…
****
На деле всё кончилось и проще, и быстрее, чем ожидал глыбарь. И наверное, страшнее.
- Летят! – вдруг закричал дозорный смазль, и все одновременно посмотрели вдаль, туда, где лесная дорога делала крутой поворот.
Но враг оказался намного ближе. Пятеро вервкуверов не воспользовались дорогой, а вылетели прямо из леса. Теперь они стремительно приближались к засеке, держась низко над землёй с правой стороны дороги, чтобы не попасть под плевки уцелевших слимуков.
- Приготовиться! – громко распорядился Бо, но сказать «пли» не успел.
Веркуверы выстрелили первыми. Коротко стриженый затылок глыбаря обдало горячим воздухом. Тут же раздался отчаянный вопль, и где-то совсем рядом пахнуло горелым мясом. Староста невольно оглянулся, но из-за спин также приподнявшихся соратников ничего не сумел рассмотреть. А когда снова поглядел вперёд, веркуверы уже проносились прямо над верхним краем засеки. На лету они странно взмахивали руками, словно разбрасывали что-то вокруг себя.
Глыбарь быстро вскинул термовик, но прежде, чем нажал на спуск, почувствовал, что на лицо сыплется что-то мелкое, скользкое и очень неприятно пахнущее, перебивающее даже аромат сгоревшей плоти. Бо непроизвольно дёрнул головой, и выстрел опять оказался напрасным. А ведь Пин предупреждал, что зарядов мало.
«Ничего, - подумал глыбарь, - уж в следующий раз точно не промахнусь».
Однако второй попытки ему не представилось. Крылатая пятерка резко развернулась и улетела прочь, также не сделав нового залпа. И лишь убедившись, что атака не повторится, глыбарь позволил себе смахнуть вонючую гадость с лица. Впрочем, не слишком удачно. Часть липких комочков осталось на ладонях, другие он неловким движением раздавил, отчего отвратительный, но смутно знакомый запах только усилился. Предчувствуя новые неприятности, староста поднёс руку к глазам и не без труда различил, что маленькие сколькие комочки ещё и шевелятся. Даже не просто шевелятся, а ползут. И не комочки вовсе, а крохотные бурые червячки. И теперь он уже вспомнил, что это за гадость.
Если такие червячки появлялись в лесу, участок приходилось немедленно сжигать, иначе через несколько дней в округе не останется ни единого деревца. Питалась эта мерзость исключительно древесиной, но съесть могла в сотни раз больше собственного веса, да и размножалась с удивительной скоростью.
- Ствологрызы! – встревожено крикнул Бо. – Дави их, ребята, а не то они нам всю засеку в момент сожрут!
Легко сказать – дави! Мелкие червячки ловко скрывались от фрайских башмаков в любой неровности почвы, да и было их слишком много, чтобы всех передавить. Проще было бы сжечь, но так ведь и укрепления повредить можно. И где потом от веркуверских термовиков прятаться?
Впрочем, и так не спрячешься. В считанные мгновения засека в нескольких местах начала ощутимо проседать, а потом кусок её и вовсе обрушился. И в образовавшемся проёме тут же полыхнули выстрелы термовиков.
Вопли обожжённых фраев слились с ругательствами уцелевших, запах горелого мяса перемешался с вонью ствологрызов. Баррикада посыпалась ещё в двух местах. Повстанцы в панике заметались вдоль таящего на глазах укрепления, но только чаще стали попадать под прицельный огонь противника. Едва начавшись, битва уже была проиграна.
А тут случилась ещё одна неприятность.
Вероятно, крылатые разносчики ствологрызов не успели сбросить весь груз на засеку и при развороте швыряли его куда попало. А попало, кроме всего прочего, ещё и в придорожные заросли. И там червячки тоже лихо принялись за работу. Крепкий, высокий игольник вдруг затрещал и рухнул прямо на баррикаду, зацепив ветвями не меньше десятка фраев. Бо успел отпрыгнуть в сторону, но лишь для того, чтобы попасть под другой падающий ствол.
Окажись на месте глыбаря смазль или урд, ему бы просто раздробило голову, но крепкий череп старосты выдержал удар. В щепки разлетелся уже изрядно подточенный червяками ствол. Бо обиженно оглянулся на лес, предавший его в решающую минуту, и медленно осел на землю. Глаза постепенно застилала красная пелена, но он так и не понял, это кровь заливает лицо или просто уходит сознание. Вероятно, и то, и другое.
Глыбарь ещё успел прошептать сыну чужака:
- Передай нашим, чтобы уходили в лес.
И отключился.
Юлл
- С победой Вас, господин полуцентурион!
Командир Юлл подозрительно взглянул на своего заместителя: издевается или и вправду ничего не понимает? Похоже, на самом деле доволен исходом боя. Мальчишка, что с него возьмёшь… Первый настоящий поход после выпуска из школы.
Да за такую победу в старые добрые времена могли в бессрочную командировку на болота отправить. Не любит Капитул лишних потерь. Особенно, если речь идёт всего-навсего об усмирении взбунтовавшегося быдла. А Юлл сегодня потерял как минимум двоих, и ещё не ясно, выживет ли третий. Ядовитый фрайский гриб лишь чиркнул ему по щеке, но и этого иногда хватало для заражения крови.
И объясняй потом, что у бунтовщиков непонятно откуда взялся настоящий термовик, и они почему-то не разбежались, как обычно, при первом же выстреле, а дрались до конца. Неумело, порою глупо, но дрались. И не прихвати Юлл с собой ведуна с мешком ствологрызов, дело могло обернуться ещё большими потерями. Но кого это волнует?
А если ещё и умело преподнести весь ход боя Капитулу, то полуцентуриону и вовсе не поздоровится. Припомнят ему и давние проколы, и то, как из охраняемого Юллом Перехода пропал целый караван. Как бы на старости лет в рядовые не разжаловали.