- Ну ты скажешь тоже, Тляк! - невесело усмехнулся глыбарь. - Куда ж их отгонять-то? И слева, и справа тоже наши стоят. Или ты хочешь, чтобы Лу на свою Шаю нахтов натравил?
- Шаю? - переспросил я. - А она то тут причём?
Я ведь так и не поговорил с ней тогда, не застал дома. А потом всё так завертелось, что и вспоминал о ней уже редко. Хотя, если честно, то запретил себе о ней думать. И вот напомнили.
- Так что она здесь делает?
Глыбарь молчал, отводя глаза в сторону. А Тляк вдруг снова увлёкся устройством катапульты.
Всё ясно - опять за меня всё решили.
- Да говорите уже, раз начали!
- А что говорить-то? - проворчал карлюк, не оборачиваясь. - Вчера в левый форт подкрепление пришло. И Олтеева дочка с ними.
- Ты её видел?
- Я - нет, а вот Бо парой слов успел переброситься.
- И что она сказала?
- Да ничего особенного, - пожал плечами глыбарь. - Сказала, что тоже хочет драться с нахтами. И хрен ей кто запретит. Вот шальная девка!
Это он прав. Но не может быть, чтобы на этом разговор и закончился.
И точно. Покачав бритой головой, Бо вдруг добавил:
- После такого - и сразу в бой? Шальная и есть.
- Погоди, после какого "такого"?
Глыбарь опять замялся и вопросительно посмотрел на Тляка. Тот вздохнул и неохотно кивнул. Продолжай, мол, чего уж теперь.
- Я думал, ты знаешь, - виновато пробасил Бо.
- Что я знаю? - Мне начали надоедать его недоговорки. - Она ж меня ни видеть, ни слышать, ни нюхать не желает.
- Ой, и дурак же ты, парень! - не выдержал молчания карлюк. - Ничего-то ты в девках не понимаешь. Хотя, что с вас, городских возьмёшь? Дикий народ. И за что только таких…
- А покороче можно? - оборвал я его причитания.
- Это у тебя ум - короче некуда! - Тляк разошёлся не на шутку. - Она ж не просто так от тебя пряталась, дурень! А может, и не от тебя вовсе, а от сплетен разных. Выкидыш у неё случился, вот и все дела. Понял?
Откровенно говоря, нет.
- Выкидыш - это как?
- Ох, темнота! - карлюк от удивления даже злиться перестал. - Дитё у неё должно было народиться, да раньше времени на белый свет вылезло. Теперь ясно?
В том-то и дело, что не ясно. Ну, дитё. Ребёнок, значит. И что здесь такого особенного? На то она и самка, чтобы детей рожать. Как будто у фраев это не так, как у нас в городе. Бо сам сколько раз своими сыновьями хвастался. Или они хотят сказать…
- А что это вы на меня так уставились?
- Ага, дошло наконец! - проворчал Тляк. - Тут уж, парень, не отвертишься. Потому и выкидыш случился, что дитё это не фрайским оказалось. Не прижилось, стало быть. Так что, не удалось тебе, Луфф, отцом стать. Да ты, верно, и понятия не имеешь, что это такое - быть отцом?
А ведь прав он, выползень его проглоти. Оказывается, я ещё много в этом мире не понимаю. Например, не понимаю, что должен сейчас чувствовать. Ведь чувствую же что-то, и как-то очень хреново, между прочим, чувствую…
Эх, скорей бы уж бой начался!
Нахты
Рухат одним шлепком ладони усыпил ветролюска.
- Этот единственный. Больше не вернулся никто из разведчиков, - Рухат разломил створки раковины и осмотрел пленку памяти ветролюска - к счастью, никаких явных повреждений на ней не обнаружилось.
- Ветер часто менялся, - предположил колышущийся над землей Фригль, архонт воздуха. — Вот и занесло малышей хрен знает куда.
- Может, ветер… А может и веркуверы постарались, - просипел маленький тощий Горга, величайший из бойцов леса, хоть и не управлявший воинами, но в одиночку стоивший целой стаи.
Рухат с неодобрением зыркнул затылочным оком на собравшихся - нахты притихли. Только болотный Трульха продолжал булькать, ибо вести себя по-другому попросту не мог: все знали, что затихнет Трульха лишь когда умрет, а живут нахты долго, особенно болотные.
Рухат осторожно подул на переливающуюся перламутром пленку ветролюска. Прошло несколько долгих мгновений, и на ней проявилось изображение.
Казавшаяся бесконечной полоса выжженного леса протянулась с запада на восток, обоими концами уходя за горизонт. Даже в самом узком месте пепелище имело в ширину семьдесят-восемьдесят человечьих шагов - как раз на выстрел из лютобоя. В пределах видимости, на равных расстояниях друг от друга, вдоль черной полосы выстроились бастионы. Большинство из них было сооружено из бревен и устлано сверху толстым слоем дерна и хранилиста. Некоторые, однако, очень напоминали каменные - по крайней мере, так казалось с высоты полета ветролюска. На верхних платформах отдельных бастионов стояли катапульты, рядом с которыми возвышались аккуратные кучки орехов-вонючек.
Рухат зарычал и почувствовал, как на загривке встала торчком щетина. Зашипел малыш-Горга, тоже осознавший увиденное. Гневно зашелестел пучком свисающих вниз щупов Фригль. И еще десяток старейших и сильнейших нахтов выразили, каждый по-своему, явное неодобрение.
- Это что ж получается, - удивленно пробулькал болотный Трульха, - Орден вздумал бросить нам вызов? Иначе ведь эту обугленную полосу не расценишь?
- Не расценишь… - кивнул Рухат.
- Понятно теперь, почему большинство поселковых старшин не выплатили обычную порцию уродов. То, мол, поставки отменили, то сами все передохли по дороге, а то и Переход якобы сразу всех мертвыми выплюнул… Знали уже, мягкобрюхие, о строящемся заграждении, вот и пожадничали.
- Мне тоже меньше обычного выплатили, - пожаловался Фригль. - Лишь двух иглокрылов удалось создать. Все остальное - хлам, только на заплатки да протезы. Матку ветролюсков и то до конца накормить не удалось, до сих пор рожать не хочет.
- А я бы и сам свежатины не прочь ухватить. Голодновато как-то в последнее время стало… - из пасти Горги, усеянной сотней крохотных зубов, вылетел длинный черный язык, бесполезно мотнулся в воздухе и нырнул обратно.
- Ну что ж, если орденские прихвостни забыли уговор, придется пойти и самим напомнить им обо всем.
- Я поддерживаю Горгу, - Рухат благосклонно наклонил голову, сдвинул назад височные роговые пластинки и, в знак полного согласия, расслабил оба хвоста.
- Доблесть твоя, могучий Горга, известна всем, - раздался голос одного из старых нахтов. - И никто не сомневается, что тебе удастся увлечь за собой лесного архонта великого Нанта и его многочисленную стаю. Однако защитная полоса, которую мы видели, говорит о том, что Орден выделил немалые силы на поддержку фраям - сами они не способны на такое…
- Это очевидно и без твоих глупых предостережений, старик! - резко и грубо прервал Рухат. - Не выдавай свою трусость за осторожность и заботу обо всем нашем народе.
В следующий миг сработали защитные инстинкты старого нахта. Он скукожился, свернулся в клубок, кожа покрылась прочной коркой, сквозь которую выступили острые ядовитые шипы. Рухат отреагировал на это презрительной усмешкой и начал неторопливо выпрямлять сочленения, быстро увеличиваясь в размерах. Щелк - кожа на хребте разошлась в стороны, высвободив дюжину жуткого вида крюков и клешней. Сейчас болтавшиеся спереди две человеческие руки напоминали отростки-бородавки, совершенно неуместные на огромном многосуставчатом теле. Архонт ползунов Рухат навис над старым нахтом, выбирая место для удара.
Все присутствующие напряглись, самые неопытные тоже начали перевоплощаться, не в силах совладать с реакциями собственного организма. Трульха вдруг разжижился и впитался в землю, вмиг превратив сухой участок в гнилое болотце. Расслабленным и невозмутимым остался лишь весело осклабившийся Горга.
Архонт воздуха Фригль взлетел повыше, сравнявшись с раскачивающейся в воздухе верхушкой тела Рухата, и протрубил неожиданно мощным и низким голосом:
- Всем успокоиться! Сход еще не закончен! - между растопыренными во все стороны щупами протрещало несколько электрических разрядов.
- Тихо, я сказал! - молния сорвалась с кончика одного из щупов и ударила в землю перед особо ретивым пустынным нахтом, собравшимся высушить расплывшегося Трульху горячим воздушным потоком из своей клоаки.