Предположим, она согласится. Но выдержит ли она Переход? Вдруг она превратится в чудовище? Или не в чудовище, а в обычную безмозглую городскую самку. Может быть, в городе нельзя иначе. Тогда уж лучше пусть остаётся, и можно будет хотя бы вспоминать о ней. Но ведь этого мало, я хочу видеть её, слышать её, касаться её кожи, и много чего ещё хочу. Надо всё-таки попытаться провести её с собой.
Но если получится, долго ли продлится наше счастье? Лет через тридцать она превратится в старуху, ещё через тридцать – умрёт. И я останусь один. И что я буду делать дальше? Опять прятаться от настоятеля? Подойти к нашим самкам после Шаи меня уже никто не заставит. А по вечерам я буду напиваться до беспамятства, чтобы только не вспоминать о ней. И не умру от пьянства только потому, что пояс не позволит. Зачем мне такая бессмысленная долгая жизнь?
Что же, в конце концов, делать?
А вот и не знаю. Не могу решить… Я иду в Дремуху, к Шае, а дальше видно будет.
Вот только почему-то уже давно не оставляет ощущение, что иду я не один. В лучшие времена я бы не гадал, а точно знал, есть ли кто-нибудь поблизости. А теперь только и остаётся, что хвататься за лютобой. Вещь, конечно, полезная, лесного хищника остановит, но что она может сделать против крупного нахта? Или против веркувера…
Всё, хватит! Я же решил не вспоминать об этом. А как тут не вспомнить, когда всё время напоминают? Лучше буду думать о чём-нибудь постороннем. Тем более что вон оно, это постороннее. Бежит, руками машет, кричит что-то.
- Дяденька-а, помоги-и-те! Отец ногу поранил, идти не может. Помогите его до дому довести!
Ишь ты, как переживает! Отец, видите ли! Даже у самого распоследнего фрая дети имеются, не то что у меня. Откровенно говоря, этот-то урдёнок – так себе сокровище. Изо рта слюни, из носа сопли, из глаз слёзы. Да и весь какой-то неказистый. Кожа коричневая, пупырчатая, руки даже для урда слишком длинные, и говорит с заметным подсвистом. Так ведь здесь же не город, отбраковки делать некому.
- Ну, где там твой отец, показывай! А до дома далеко?
- Там, - урдёнок неопределённо махнул рукой в сторону кустов. – Недалеко.
Вот деффективный! Что значит там? Там дом, или там отец?
И тут я увидел, что там. Из кустов на меня глазела тупая слимучья морда. Зверь пожевал губами, словно раздумывая о чём-то, и смачно плюнул прямо в меня. Левая рука тут же прилипла к штанам, вместе с висящим с той стороны лютобоем. А правой рукой я выхватил нож и сдуру попытался отскрести с себя тягучую слимучью слюну. За этим занятием я не сразу заметил, как из кустов выскочило пять или шесть агрессивно настроенных личностей, в которых даже такой специалист, как я, без труда узнал лесных нахтов. Вот оно что – засада! А ты, сопляк, значит, с нахтами заодно?
Перемазанным в быстро застывающую слизь ножом я всё-таки дотянулся до урдёнка. Убивать его не хотел, но задницу порезать очень даже был настроен. Однако моё оружие без особого сопротивления погрузилась в ягодицы маленького предателя по самую рукоятку. Потом тихо и обиженно зашипело и исчезло. Растворилось в теле того, кого по ошибке принял за мальчика-урда. Оказывается, он тоже нахт, да только какая мне теперь разница? Слимук плюнул ещё раз, затем подбежали его хозяева и, не очень-то доверяя надёжности слюны, первым делом приложили мне дубиной по голове…
Пинн
Правый ждал меня в условленном месте на берегу реки.
- Где он? – коротко спросил я.
Парнишка молча указал на пару невысоких дубелей, косо вылезающих из земли возле самого обрыва.
Объяснения ни к чему, мы обо всём уже поговорили, пока я добирался сюда из резиденции. Сынок опять умудрился выдернуть меня с заседания Капитула. Правда, все уже привыкли к таким внезапным отлучкам. Да и сам я постарался скорчить самую виноватую улыбку, так что господа члены Капитула едва не захлебнулись от отеческих чувств. Они ведь до сих пор считают меня младшим по разуму – то ли не по годам развитым ребёнком, то ли просто разумным зверьком. А я не тороплюсь их разубеждать, мне так даже удобней. А вот нахты придерживаются другого мнения, и парламентёра они прислали именно ко мне. Умные ребята, что бы веркуверы про них не говорили.
- Эй, кто там? Покажись!
Из-под обрыва выглянула знакомая птичья голова с рыбьими глазами.
- Здравствуй, Ашед! – не без труда вспомнил я имя нахта. – Как твои крылья?
- Отрастают, - коротко ответил гость.
Кажется, он не горел желанием пообщаться со мной. Странно, зачем тогда пришёл? Ну, да мне спешить некуда, заседание наверняка уже закончилось, а на ужин я по-любому не успеваю. Подожду, пока нахт соберётся с мыслями.
- Хороша ли нынче охота?
При слове «охота» любой нахт становится разговорчивей. И этот тоже ожил.
- Мы очень хорошо в этот раз поохотились. Такой добычи у нас ещё никогда не было.
- Ну, и что за добыча?
- Ваш колдун.
Ого, вот это новость! Даже от растяпы Луффа я такого не ожидал. А куда же, интересно, Тляк смотрел? И что с ним самим?
- Неплохо, - похвалил я нахта. – А ещё кого-нибудь поймали?
Ашед явно ожидал другой реакции. Он внимательно смотрел на меня, пытаясь понять, почему я не рву на себе волосы от горя.
- А разве этого мало?
- И всё-таки, он был один?
- Один. Мы не хотели рисковать и долго его выслеживали.
Значит, Тляк всё-таки бросил Луффа и занялся своими делами. Что ж, тоже полезные сведения. Успею подготовиться к встрече.
- И что же вы сделали с колдуном?
- Пока ничего. Мы ходим обменять его.
- Обменять? На кого?
- На Горгу.
Да уж, я ожидал чего угодно, но этому парню всё же удалось меня удивить.
- Ты разве не знаешь, что случилось с Горгой?
- Ты заманил его в ловушку, - нахт с трудом сдерживал гнев. – И меня тоже обманул, заставив помогать тебе.
Ну, это он зря. Я и сам не ожидал, что всё получится настолько удачно. Но раз он так думает…
- Зря ты на меня сердишься, Ашед. Горгу убил не я, а Тортур.
- Горга жив!
Я пожал плечами. Кажется, кто-то рассказывал, что нахты считают Горгу бессмертным. Пусть считают, если им так легче.
- Горга жив, - упрямо повторил Ашед.
- Почему ты так думаешь?
- Шаман Паха говорил с его тенью. Горга заперт в том месте, которое веркуверы называют Барьером. Ему там очень плохо, он сам скоро превратится в тень. И мы хотим обменять его на вашего колдуна.
Ах, вот как! Выжил, значит? Что ж, всё может быть, хотя я раньше о таком не слышал. Но что-то не нравится мне это предложение – обесиливший Горга на потерявшего способности колдуна. Нахт ещё может вернуть силы, а вот Луфф – вряд ли. Какой-то неравный обмен получается.
- Неравный обмен, - объявил я приговор. – Пусть архонты, или кто там у вас теперь заправляет, подумают, что ещё они могут предложить за свободу Горги.
Ашед раскрыл клюв от удивления. Интересно, а что он ожидал? Неужели нахты так и не поняли, почему так легко поймали колдуна? Ну, тем хуже для них.
- Хорошо, я передам вождям твои слова, - выдавил, наконец, из себя Ашед. – Но не надейся ещё раз обмануть меня!
Ой, больно надо! Тебя обмануть трёхлетний ребёнок сможет. К тому же не так уж плохо, если нахты будут мне чем-то обязаны.
Вообще-то, если их шаман не ошибся, то вытащить Горгу я сумею. Правда, придётся снять амулет с основного Перехода и как-то объяснить Капитулу, почему некоторое время караваны в город ходить не будут. А сейчас этого делать никак нельзя. Как-нибудь потом. Время, мне нужно время. Мои пацаны потихоньку учатся колдовать, под присмотром, разумеется. Пусть им пока и далеко до Луффа былых времен, но прогресс очевиден. И вот когда они научатся, тогда…
О, тогда начнётся самое интересное.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ