Здесь – другое дело. В этом тоннеле, например, я со своим быстрострелом отобьюсь хоть от сотни веркуверов. Или другой какой мерзости. Лишь бы враг виден был.
Вот именно – виден. В этом то вся и загвоздка. А если тебя атакует кто-то незримый, и ты ещё не чувствуешь никакой опасности, но уже обречён… Пусть не на смерть, но, может быть, это ещё страшнее смерти. Несколько мгновений - и ты уже не будешь Луффом ди Кантаре, полным сил и здоровья ноблем из Вюндера. А кем же я стану? Да какая разница, я не хочу быть никем другим. Предположим, сохраню способность ходить, спать, есть. Пускай даже смогу думать - о том, что бы мне поесть и где бы поспать. Но разве это жизнь? Даже пожалеть о том, что утратило, это существо будет не в состоянии.
Нет, не хочу! Что угодно, только не это. Сколько мне там насчитали – сорок лет или пятьдесят? Да хоть десять, но прожить их человеком! И в Вюндере. Конечно, без пояса на ежегодную охоту в парк Муниципалитета меня теперь не пригласят, и с непыльной работёнкой придётся расстаться. Но ведь и в жизни простолюдина имеются свои радости. Походить по рыночной площади, перепробовав все угощения, но так ничего и не купив, поругаться с торговкой, напиться до умопомрачения в дешёвом трактире, получить по морде от такого же болвана, как ты сам. Да я согласен даже в храм ходить чуть ли не каждый день, лишь бы снова оказаться дома. В прекрасном и вечном Вюндере.
Всё, нужно поворачивать назад. Спасибо тебе, Хлоффель, что попытался помочь, но это выше моих сил. Я прям физически чувствовал, как накрывает волна страха. Даже дышать стало трудновато, как будто кто-то ухватил меня за горло.
Ах, вот в чём дело! Я облегчённо рассмеялся. Действительно ухватил – это провод от индикатора так неудачно обвился вокруг шеи, что пережал дыхательные пути. Возможно, поэтому я и запаниковал. Ладно, сейчас распутаю. Ну вот, наконец-то вздохнул свободно… А вообще пора убрать индикатор в мешок, будет удобнее. Ну, засветился снова красный огонёк, и что теперь? Ненужных вещей на выброс больше не осталось, уменьшить нагрузку на прибор я больше не могу, зачем же зря себя нервировать?
Я попытался ухватиться за снова подбирающийся к горлу провод, чтобы снять его, но ничего не получилось. Разрази меня гром, если шнурок не дёрнулся вдруг в сторону. Да ещё вдобавок издал подозрительный звук, как будто обиженно зашипел. Бред какой-то! Разумеется, в неровном свете факела может привидеться что угодно, но и во второй раз проклятый провод снова увернулся. Живой он, что ли? Интересно, из какой дряни Хлоффель это сделал? Несмотря на всю нелепость ситуации, я решил бороться с проводом, как с разумным существом. Проще говоря, обмануть его. Потянулся свободной левой рукой, а потом неожиданно схватил правой. Вернее, двумя пальцами, потому что остальными пришлось придерживать факел.
Операция прошла успешно, противник был пойман и надёжно зафиксирован в заплечном мешке. Но шею внезапно пронзила острая боль. Может быть, просто обожгло? Наверное, я неловко дёрнул рукой с факелом и зацепил шею пламенем. Правда, где-то в глубине души осталась уверенность, что мерзкая тварь меня укусила. А вдруг эта штука, прикинувшаяся проводом, ядовита? Что если отрава сейчас растекается по организму, и через несколько мгновений всё будет кончено? Хоть бы зеркало оказалось под рукой, чтобы осмотреть рану. Ладно, хотя бы ощупаю.
Дьявол, больно! Волосы царапают воспалённую кожу, как сапожная щётка. Стоп, не понял – откуда у меня на пальцах волосы?! Я поднёс руку к лицу и с ужасом убедился, что не ошибся. Вся тыльная сторона ладони покрылась короткой жёсткой щетиной. А сами пальцы словно бы вытянулись и слегка изогнулись. То же самое произошло и с ногтями. Да что же это творится, люди добрые? Это же не моя рука! Более того, это – не человеческая рука.
И тут только до меня дошло. Барьер всё-таки начал делать своё подлое дело, превращать меня в монстра. Хлоффелевский прибор совсем сдох и больше не защищает. Вот теперь уж я точно пропал.
Изуродованные руки бессильно разжались, факел упал прямо в густую синюю лужу под ногами. Пламя несколько раз дёрнулось, пытаясь поджечь вонючую слизь, и окончательно погасло.
Пиздец, допрыгался!
По идее я сейчас должен в истерике рвать на себе волосы и кататься по земле от отчаяния, но меня наоборот охватило тоскливое равнодушие.
Я прислонился спиной к каменной стене и медленно опустился на землю. Вернее, в грязь, но какая теперь разница… Да и попробуй найди в темноте сухое место.
Сидеть было неудобно, мешал груз за плечами. Всё так же медленно я снял со спины мешок и развязал его. Просто для того, чтобы чем-нибудь заняться, стал перебирать на ощупь лежавшие внутри предметы. Вот этот, причудливой формы с отходящими в сторону металлическими трубами, – это мой быстростел. Странно, я ещё помню его название. Значит, рассудок изменится в последнюю очередь, и может быть, я успею почувствовать, как становлюсь идиотом. Слабое утешение.
Я размахнулся и выбросил быстрострел куда-то в темноту. Уродливому и слабоумному существу по кличке Луфик оружие ни к чему. Возможно, на меня самого скоро начнут охотиться. Но я буду пуглив и недоверчив, смутно догадываясь, что блестящие палки в руках у охотников таят в себе опасность. А может быть, меня удастся приручить и одомашнить, повесить на шею хомут и использовать, как ездовое животное. Нет, лучше сбрую укрепить на поясе, так получится смешней и символичней.
Невесело усмехнувшись, я продолжил рыться в мешке. Этот большой прямоугольный предмет – тот самый прибор, из-за чьей неисправности я стал уродом. Ему тоже нечего больше делать в моём мешке – бесполезная тяжесть. Выбрасываем его нафиг. Только сначала нужно достать индикатор. Они ведь соединены проводом и по отдельности летать не будут. Отложив прибор в сторону, я продолжил поиски. Вот и маленькая коробочка нашлась. Тусклый сигнал давал мало света, но всё равно так лучше, чем в полной темноте. На мгновение мне даже стало жалко её выбрасывать. Свет такой успокаивающий, зелёненький.
Зелёный? Но ведь это означает, что прибор ещё работает. Причём, без перегрузки, иначе бы засветился и красный сигнал. Как же так? Почему же тогда я начал покрываться шерстью. Может быть, в индикаторе что-то испортилось, и он светится уже просто так, без всякой связи с происходящим? Хм, нет, вряд ли. Разумеется, я в этом ничего не смыслю. Пожалуй, никто, кроме Хлоффеля, и не смог бы объяснить, как эта штуковина устроена. Но всё равно я почему-то уверен, что причина не в самом приборе. Что-то произошло снаружи, изменились внешние условия.
Ну, конечно же! Я же потерял факел, а потом ещё и выбросил оружие. Нагрузка уменьшилась, и прибор снова заработал так, как ему положено. Но тогда, выходит, он опять защищает меня от воздействия Перехода. Почему же я…
Не смея даже высказать вслух свою надежду, я поднёс руки вплотную к сигналу индикатора. Нет, всё равно ничего не видно. Где-то в кармане должно сохраниться огниво. А уж на тряпочку для розжига я и рукав собственной рубашки не пожалею.
Пропитавшаяся влагой подземелья ткань загорелась только с третьей попытки. Но сколько радости мне принёс этот жалкий, слабенький и недолговечный огонёк! Шерсти на руках не было, и пальцы с ногтями опять приняли человеческие очертания. Значит, работает долбанный прибор. Значит, я опять стал человеком. Спасибо тебе, Хлоффель, скотина ты этакая! Теперь уж я точно одолею Переход и с другими трудностями тоже как-нибудь справлюсь. Но как только выберусь из подземелья, первым делом выскажу старику всё, что о нём думаю. Лишь бы передатчик от похвал не перегрелся…
Глава 5
Тляк
Время от времени свин недовольно похрюкивал – груз ему определенно не нравился. И не потому, что тяжелый – просто от мешка слишком необычно пахло. Чем-то таким, отчего хотелось одновременно и покрыть самку, и отгрызть пятак сопернику, и, трусливо поджав хвост, бежать прочь без оглядки.