Падение Крепости
Полдо пришел в себя, когда Тристан и Дарус несли его к баракам, где женщины, как могли, старались облегчить страдания раненым. Здесь друзья встретили отца Нолана.
– Как идет сражение? – спросил священник, закрывая шерстяным одеялом лицо воина, которому уже ничем нельзя было помочь. Он взглянул на принца, и Тристан едва удержался от удивленного восклицания.
За те несколько часов, что они не виделись, отец Нолан успел заметно похудеть. Его лицо посерело, темные круги под глазами еще больше подчеркивали усталость. Казалось, он уже неделю не спал.
– Пока что нам удалось их остановить, – ответил Тристан, укладывая Полдо на сравнительно чистую солому.
– Пустите! Я уже в полном порядке! – закричал Полдо, вырываясь из рук Тристана и Даруса. – Я пойду обратно, и я им…
– Ты останешься здесь! – твердо сказал священник, заставив замолчать воинственного карлика. Тот все же попытался вскочить, но вдруг его лицо исказилось гримасой боли и яркая струйка крови сбежала со лба. Карлик бессильно откинулся на своей соломенной постели и закрыл глаза.
Когда Тристан и Дарус возвращались во двор замка, с палисада градом посыпались искры, грозя поджечь солому, на которой лежали раненые. Дарус присоединился к группе ффолков, бросившихся тушить пожар. Тристан, увидев, что ситуация находится под контролем, побежал проведать Робин.
Он увидел ее рядом с Гэвином на дальнем конце двора. Они смотрели вниз на склон холма, уходящий к большому ярмарочному полю. Принц заметил, что линия ффолков у стены неожиданно была отброшена назад.
А потом он увидел Смертоносных Всадников, ворвавшихся во двор замка.
– Что происходит? – закричала Робин, когда Смертоносные Всадники слились в одном бешеном стремлении вперед. Она услышала грохочущий топот копыт, увидела почерневшую полосу земли, остававшуюся за ними, но сами всадники мчались так быстро, что она не могла их разглядеть.
Только Гэвин оказался способен к действию, когда черные лошади взлетели по склону холма. Огромный кузнец сделал шаг вперед, заслонив собой Робин, и поднял молот.
Девушка увидела расплывчатые очертания красных глаз, почерневшей кожи, ухмылявшихся ртов – и в следующее мгновение всадники были среди них.
Робин почувствовала, как что-то массивное – возможно, плечо лошади – ударило ее, и она упала на землю.
Смутно она увидела как взвился вверх молот Гэвина и нанес страшный удар, который вышиб Всадника из седла с такой силой, что тело должно было разлететься на куски. Затем удар клинка рассек кузнецу плечо, и Гэвин отступил назад, так что Робин оказалась прикрытой его мощными ногами.
Искры и осколки камней жалили ей лицо и руки. Кузнец непоколебимо стоял на пути Смертоносных Всадников, не давая их коням растоптать друиду.
Мечи со скрежетом ударялись друг о друга; все тело Гэвина покрылось кровавыми ранами. Из шеи, груди, рук и головы сочилась кровь, но Гэвин продолжал стоять, словно непреклонная сила природы.
И вот, всадники пронеслись мимо них, оставив порубленные остатки отряда в лужах крови у бреши в стене. Гэвин упал на колени, а Робин с трудом выбралась из-под его тяжелого тела. Кузнец безучастно посмотрел на собственную кровь, которой он весь был залит, и стал медленно валиться на бок. Так он и остался неподвижно лежать среди множества других тел.
Тело Телгаара Железная Рука было не слишком хорошо приспособлено для подъема по крутому склону, но Зверь заставил себя сохранять надоевшее ему обличье. Теперь, когда падение крепости казалось почти неизбежным, он не должен был отвлекать северян от завершения задачи.
Цепляясь руками за кусты и торчащие камни, Казгорот взбирался наверх во главе тысячи северян. Брешь в палисаде, еще недавно охраняемая отрядом Гэвина, была теперь открыта для захватчиков: ведь именно здесь прошли Смертоносные Всадники.
Ни один воин из многочисленного отряда ффолков не встал на пути наступающих легионов Телгаара. Они беспрепятственно перевалили гребень холма и через открытую пробоину ворвались в замок.
– Во имя богини… – прошептала Робин.
Когда она увидела Гэвина, покрытого пылью и кровью, девушка отчаянно разрыдалась. Она встала на колени рядом с человеком, который погиб, защищая ее, и закрыла его невидящие глаза. В первый раз, с тех пор, как они увидели городок кузнеца в огне, его лицо приняло умиротворенное выражение. В смерти Гэвин воссоединился со своей семьей.
Робин встала и, вытащив из-за спины посох, крепко сжала его в руках.
Гладкая поверхность посоха, теплая под ее ладонями, успокоила и придала ей силы. Робин вдруг почувствовала себя очень старой, но этот дополнительный возраст лишь закалил и прибавил ей мудрости.
– Благодарение богине, что с тобой все в порядке! – подбежал к ней менестрель.
– Кузнец спас мне жизнь, – просто сказала она и отвернулась.
Она видела, как Смертоносные Всадники, сметая все и вся на своем пути, мечутся по двору замка. Теперь они снизили скорость до обычной, убивая всех, кто попадался им под руку, и вскоре во дворе не осталось никого, кроме всадников и их бездыханных жертв.
– Ты не ранена? – появившийся откуда-то Тристан с беспокойством коснулся ее плеча. Она посмотрела на его усталое, обеспокоенное лицо и чуть не разрыдалась снова.
– Со мной ничего не случилось, – всхлипнув, ответила Робин. Она понимала, что сейчас не время давать волю слезам.
– Нам нужно уходить отсюда! – Принц схватил девушку за руки, и они побежали сквозь удушающий, клубящийся дым к конюшням.
Бригит приоткрыла двери конюшни, и они проскользнули внутрь. Здесь, как он и рассчитывал, Тристан нашел сестер Синнории, которые уже садились в седла своих белых скакунов. Из окна было видно, какую страшную бойню учинили Смертоносные.
С болью в сердце насчитал Тристан одиннадцать белых лошадей и одиннадцать рыцарей. Какие жестокие потери понесли эти доблестные воительницы у него на службе! Однако, они снова сидели в седлах, как всегда готовые атаковать врага, в пять раз превосходящего их числом.
– Подождите, – закричала Робин, когда рыцари изготовились распахнуть двери конюшни, – дайте мне время добраться до дверей в башню! – Тристан, нужно, чтобы ты пошел со мной, – добавила Робин, и он не смог отказаться.
Девушка снова обратилась к одиннадцати рыцарям:
– Когда двери откроются, ударьте по Всадникам один раз, а потом возвращайтесь назад тем же путем, так, чтобы Смертоносные Всадники проскакали мимо меня!
– И пожалуйста… – голос друиды стал тихим и суровым, – вы все должны проскакать мимо меня, прежде чем они приблизятся ко мне, – я должна быть в этом уверена!
Бригит, казалось, немного удивилась, но молча кивнула.
Робин и Тристан незаметно выскользнули из дверей конюшни и помчались к башне под прикрытием едкого дыма. Скоро они оказались около мощных дубовых дверей.
Двери конюшни резко распахнулись, и сестры Синнории в полном боевом порядке ударили по врагу.
Серебристые доспехи блистали под полуденным солнцем, разноцветные вымпелы, гордо, как всегда, реяли на концах серебряных копий. Эти копья были направлены в самую гущу Смертоносных Всадников, когда две группы – серебристая и кроваво-черная – с грохотом и скрежетом сшиблись посреди двора.
Смертоносные Всадники попытались обойти атакующих рыцарей с флангов, по, прежде чем черные кони успели перестроиться, сестры Синнории сделали полный разворот и помчались обратно к конюшням.
С победным криком Смертоносные. Всадники устремились за отступающими рыцарями. Однако, белые лошади были быстрее, и сестры, даже на такой короткой дистанции, заметно оторвались почти ото всех Смертоносных Всадников. Кроме одного.
Капитан Смертоносцев гнал своего черного жеребца с такой скоростью, что могучий скакун по пятам преследовал сестер.
Рыцари и неотступно следовавший за ними Ларик проскакали мимо Робин, когда она сошла с крыльца на вымощенный гладкими булыжниками замковый двор. Ее ясеневый посох несколько раз редко ударил о камень. Она произнесла слова тайной силы, призывая на помощь богиню.