– Ладно, – киваю я, хотя мне не нравится идея держать что-то в секрете. Особенно от Харта.
Сера распахивает альбом, и я с изумлением смотрю на нечто, нарисованное углем.
– Узнаешь это? – спрашивает она.
– Это большой черный сундук из сарая Лапочки.
Я не видела его много лет. Когда мы были маленькими, то играли в фокусника. Харт был чародеем, а Элора – его красивой ассистенткой. Я, задержав дыхание от волнения, забиралась внутрь дорожного сундука, потом Элора накрывала меня одеялом, заставляя исчезнуть. Остальным отводилась роль захваченной в плен аудитории.
В итоге из нашего поля зрения исчез именно сундук, запиханный в самый дальний угол сарая и покрытый десятилетними слоями хлама и паутины.
А теперь пропала и Элора. А теперь, по волшебству, сундук возвращается в мою жизнь.
– Я не понимаю, что это означает, – продолжает Сера. – Пытаюсь это разгадать с тех пор, как нарисовала, но я уверена, этот сундук имеет какое-то отношение к Элоре.
– Это может означать, что она сбежала, – предполагаю я и чувствую, как во мне пробуждается надежда. – Собрала вещи и ушла. Верно?
Сера и Сандр снова переглядываются друг с другом.
– Не исключено, – отвечает Сера.
– Почему вы не показали рисунок Харту?
– Грей, ты не представляешь, каким подавленным он был. – Сера чуть качает головой, и коса начинает раскачивается у нее за спиной. – Он чувствует ответственность за произошедшее, словно недоглядел за Элорой в ту ночь. – Сандр кивает в знак согласия. – Мы не хотим, чтобы он волновался, когда…
– Когда вы не можете объяснить, что этот рисунок означает?
– Да.
– Можно я это возьму?
– Конечно, – говорит Сера, вырывает страницу из альбома и протягивает мне. – Но есть еще кое-что. – Она передает альбом Сандру, и тот перелистывает страницы, пока не находит то, что искал. Потом кладет раскрытый альбом мне на колени. – Сандр нарисовал вот это.
Я вздрагиваю при виде четких карандашных линий.
– Это тоже касается Элоры? – Сандр кивает и проводит пальцами по рисунку.
Страницу заполняет фигура, которая по очертаниям похожа на человека. Все вроде нормально, изображены руки, ноги… Все, кроме лица. Вот оно совсем не нормальное, потому что на том месте, где должны быть рот, глаза и нос, нет ничего. И чем больше я гляжу на эту пустоту, тем сильнее она меня пугает. Я захлопываю альбом.
– Мы тоже не понимаем, что этот рисунок означает, – вздыхает Сера и косится на брата. – Но маман думает, что понимает.
– Что она говорит? – Я отдаю альбом обратно Сере. Не хочу больше его держать.
– Étranger. Незнакомец, чужак. Кто-то, кого мы не знаем.
В маленьких домиках на дощатых настилах в Ла-Кашетте живут человек пятьдесят, и примерно столько же – на близлежащих болотах. Я знаю каждого из них в лицо, и по имени – тоже, а они знают меня. Откуда в Ла-Кашетте чужаки? Только не здесь.
Дельфина кричит что-то на креольском в нашу сторону, близнецы встают, тогда и я поднимаюсь.
– Нам надо идти, – произносит Сера.
– Спасибо, что поделились со мной этим, – говорю я.
Сера внимательно смотрит на меня, а потом спрашивает:
– Ты действительно ее не чувствуешь?
Вопрос меня удивляет, но я не готова рассказать им о тех видениях, которые у меня возникают, поэтому качаю головой. Близнецы глядят на меня одинаковыми глазами янтарного цвета.
– У твоей мамы был мощный дар, – замечает Сера. – Маман считает…
Дельфина опять кричит.
– Asteur! – А это слово я знаю, оно означает «Сейчас же!»
Сера отвечает, что они уже идут, затем Сандр обнимает меня на прощание, а Сера наклоняется ко мне, чтобы прошептать на ухо:
– У тебя непременно должна быть какая-то сила, Грей, ты должна это чувствовать.
Затем близнецы спешат на причал и садятся в лодку. Я остаюсь, бездумно пялясь на рисунок в моей руке и размышляя, что имела в виду Сера. Насчет моей матери. И насчет меня.
Лапочка зовет меня в дом ужинать, поэтому я складываю рисунок и прячу его в задний карман. Она приготовила мое любимое блюдо – рыбу зубатку с «грязным рисом»[13], а на десерт – домашнее пралине. Сахарок сидит между нашими стульями, пуская слюни и надеясь, что кто-нибудь что-то уронит. Вкус у еды просто божественный, но я не могу наслаждаться ею, потому что думаю о том черном сундуке.
Едва закончив помогать Лапочке с грязной посудой, я сразу нахожу предлог, чтобы улизнуть. Уже темнеет, когда я выскальзываю из кухни и иду по коротенькой дощатой дорожке, ведущей к маленькому сараю на заднем дворе. Сейчас отлив, и я ощущаю тошнотворно-сладковатый запах ила и гниений.
13
Каджунское блюдо, состоящее из белого риса, приготовленного с луком, перцем, куриной печенью и травами.