Не в силах объяснить обиду, не дававшую ей уснуть, она напомнила себе, что их отношения были лишь притворными, и Десмонд не должен был ничего объяснять.
Ее рассуждения не умерили обиду, но заставили задуматься о другом. Эмоции, которые она испытывала, показали, насколько она была близка к тому, чтобы потерять свое сердце, если уже не потеряла. Их ночные разговоры допоздна сформировали привязанность, о которой она даже не подозревала, пока он не ушел вчера вечером.
Поскольку она никогда раньше не была в таком положении, признание чувств давало ей время, чтобы вернуть свои эмоции назад, прежде чем можно будет причинить больший вред, когда их притворные отношения закончатся. Она надеялась на это.
Выйдя из лифта, Хейли подошла к столу Лукаса.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — ответил Лукас, не прекращая печатать.
— Десмонд сегодня здесь? У меня есть небольшой вопрос, если у него есть время. Печатание остановилось.
— Мистера Бека не будет ни сегодня, ни завтра.
— Может быть, я смогу ответить на ваш вопрос?
— Нет необходимости. Это было неважно. Но все равно спасибо.
Пройдя в свой кабинет, Хейли положила портфель и начала работать над счетом Moonbeam. Легкую работу можно было бы выполнять и из квартиры, если бы не ее буйное помешательство.
Через час, закончив работу, она оказалась в затруднительном положении. Она встала, чтобы подойти к окну, и увидела там байкера, который следил за ней вчера. Почему Десмонд следил за ней?
Вчера вечером, вернувшись в квартиру, она решила зайти в продуктовый магазин, чтобы запастись продуктами, и увидела байкера, сидящего в конце гаража. Если бы она не искала его, то не заметила бы, как он припарковался за массивной каменной колонной.
Когда она выходила из магазина, он тоже был там, и она слышала звук мотоцикла, когда заносила продукты внутрь.
Должна ли она спросить Десмонда, не следит ли он за ней? Что, если она подвергает себя опасности, предполагая, что это так?
Хейли покачала головой. В глубине души она знала, кто следит за ней. Вопрос был в том, почему, и она планировала получить ответ при первой же возможности.
Сев за письменный стол, Хейли воспользовалась компьютером, чтобы найти информацию о том, что происходит с делом Габриэля Аллертона. То, что Габриэль оказался в тюрьме, вызвало у нее чувство радости, которое она не разделяла ни с кем, кроме Нади.
Еще будучи маленькой девочкой, она чувствовала жестокую напряженность в его взгляде каждый раз, когда он приходил навестить Джорджа. Она была уверена, что Джулия тоже это чувствовала, поэтому тетя внимательно следила за ней во время его визитов.
Как бы Джулия ни была внимательна, Джордж все равно подрывал ее. Она с отвращением вздрогнула от нахлынувших на нее воспоминаний.
Одно воспоминание, в частности, будет жить в ее голове до самой смерти.
Габриэль неожиданно появился однажды, когда Джулия ушла на прием к врачу. А Амелия ушла на ночевку к подруге и до сих пор не вернулась.
Не подозревая о присутствии Габриэля, она вышла из спальни, чтобы воспользоваться бассейном. Она проплыла несколько кругов вокруг бассейна. Затем, устав, она вылезла из бассейна и увидела, что Габриэль держит ее полотенце.
В ее невинной голове не укладывалось, что его можно испугаться. Он был другом семьи, и, как бы он ей ни был неприятен, Хейли и в голову не приходило опасаться его. Теперь, после терапии и многолетней работы с трудными детьми, она знала, что такие люди, как Габриэль Аллертон, использовали эти семейные связи для поиска своих жертв и использовали их в своих интересах.
К сожалению, тогда она еще не знала об этих хитроумных уловках.
По наивности она протянула руку за полотенцем, и Габриэль стал вытирать ее насухо. Ошеломленная этим жестом, она стояла, не зная, что делать. Когда же она попыталась отстраниться, полотенце плотно обмотали вокруг нее и прижали ее тело к телу Габриэля. Прижатые к его груди руки оказались безрезультатными.
— Я сама могу вытереться, — запротестовала она.
— Не могу допустить, чтобы ты заболела.
Он был в три раза больше ее, но не это сдерживало ее. Все дело в ее происхождении, в том, что ее учили всегда быть вежливой. Вместо того чтобы попытаться вырваться из его хватки, она осталась вежливой.
Если бы это можно было повторить, она бы расцарапала ногтями десять следов на его благородном лице.
Однако повторить это было невозможно, поэтому воспоминания остались с ней на всю жизнь.
Ошеломленная поведением Габриэля, она почувствовала отвратительное прикосновение его губ к своему плечу, и только тогда сработал первобытный инстинкт, о котором она и не подозревала. Именно это спасло ее от гораздо более серьезных последствий.