Правление Зенона являлось в этом отношении более беспокойным, чем правления его предшественника и преемника. Отсутствие дерзновенной смелости подталкивало людей устраивать заговоры против него, однако они не делали скидку на его упорство и хитрость и потому всякий раз терпели поражение. Зенон мог рассчитывать на активную поддержку своих соплеменников — исаврян, которые теперь составляли самую верную часть его армии, и на пассивную покорность или, в худшем случае, нейтралитет коммерческих классов и бюрократии, которым не нравились перемены и беспорядки. Поэтому случилось так, что дворцовых заговоров и периодических мятежей отдельных частей армии оказалось недостаточно, чтобы пошатнуть его трон.
Первую половину периода правления Зенона можно разделить на три части этими тремя заговорами. Император уже взошел на престол, когда начался первый из них. Это была дворцовая интрига, затеянная вдовствующей императрицей Элией Вериной, которая ненавидела зятя. Заговорщики застигли императора врасплох. Правда, они не смогли его схватить, поскольку он при первой же тревоге бежал из Константинополя, зато они завладели столицей и объявили Василиска, брата Верины, августом. Горожане, среди которых Зенон был в высшей степени непопулярен, присоединились к мятежу и убили исаврийских солдат, находившихся в стенах города. Отсутствие лидера, казалось, парализовало их сопротивление. А Зенон тем временем добрался до своих родных мест и поднял исаврийскую армию. Сирия и большая часть Малой Азии хранили ему преданность, и он приготовился сражаться за трон. К счастью для него, Василиск оказался недостойным созданием. Именно он погубил экспедицию против вандалов, отправленную Львом I семью годами раньше. Довольно скоро жители Константинополя возненавидели его даже больше, чем Зенона. Причем трудно сказать, за что его ненавидели больше — за высокомерную надменность, финансовое вымогательство или приверженность монофизитской ереси. Армия, которую он выслал против Зенона, была вверена — крайне неразумно — военачальнику исаврийского происхождения, военному магистру Иллу, который позволил себе уступить мольбам и подкупу законного императора и в конце концов перешел к нему. Восстановив свои позиции в Малой Азии, Зенон настроил Теодориха против своего врага и склонил гота осадить Константинополь с запада, в то время как сам блокировал город с восточной стороны. Горожане распахнули ворота, и Василиска после двадцатимесячного правления вытащили из дворца и бросили к ногам Зенона. Тот пообещал, что кровь Василиска не будет пролита, но отправил его с сыновьями в далекий уединенный замок в горах Каппадокии, окруженный заснеженными вершинами, где пленников так скудно кормили, что они довольно скоро умерли от лишений. Это было в 477 году.
После победы над Василиском Зенон принял послов от Одоакра и был объявлен императором востока и запада, хотя и посоветовал римлянам вернуть своего прежнего правителя — Юлия Непота, который еще владел частью Далмации, пусть даже уступив Италию тремя годами раньше. Не исключено, что Зенон мог поддаться искушению и более активно вмешаться в дела запада, если бы на него не обрушилась вторая волна неприятностей в виде войны с двумя Теодорихами, сыновьями Теодемира и Триария, которая началась в следующем году после его восстановления на престоле.
Остготы никогда не двигались на запад, как их соплеменники вестготы. Они оставались на Дунае, сначала в составе обширной империи гунна Аттилы, потом от своего имени занимали Паннонию. Но во время правления Льва I они переправились через Саву на территорию Восточной империи и обосновались в Мезии, договорившись с константинопольским правительством. Но только вассалами они оказались неуправляемыми и даже во время мира не могли воздержаться от набегов во Фракию и Македонию. Большинство племени теперь признавало своим вождем Теодориха, сына Теодемира, представителя благословенного небом рода Амалов, которая давала готам королей с незапамятных времен. Теодорих тогда был молодым юношей двадцати трех лет от роду, энергичным и честолюбивым, который уже завоевал репутацию славного воина победами над бургундами, сарматами и другими племенами, жившими за Дунаем. В детстве он провел десять лет заложником в Константинополе, где хорошо узнал слабые и сильные стороны Восточной Римской империи. Его последующая жизнь доказала, что там он проникся глубоким уважением к римскому праву, порядку и административному единству. Но вместе с тем он испытывал презрение к нерешительному Зенону и был убежден, что его бравые соплеменники во всем превосходят сборную наемную армию императора, большая часть которой до сих пор состояла из готов и других тевтонов, которые едва ли станут упорно сражаться со своими остготскими соплеменниками.