8
Девочка искупалась под душем, переоделась в пижаму и собиралась уж лечь в постель, но не удержалась, подошла снова к окну и загляделась на темное мерцающее внизу озеро. В это время трое мужиков поднялись на второй этаж. Она услышала их голоса в коридоре. Думала, что они тоже отправляются спать, но раздался отцовский голос:
— Сейчас я тебе докажу, сейчас увидишь. Это ты просто не разглядел на улице в темноте. Она стоит таких денег, даже больше. Сашка, ты где?! Мы плохой товар и предлагать не стали бы. Все по высшему классу! Сашка!
Она выглянула в коридор.
— Иди сюда, — подозвал ее отец, она подошла к ним.
— Что, папа?
Они все трое молча смотрели на нее. В конце коридора стояла пожилая кухарка. Она вышла из своей комнаты на шум и теперь наблюдала эту картину. Сашка стояла перед тремя друзьями, неловко переминаясь с ноги на ногу. Тонкая старая трикотажная пижамка практически не скрывала форм юного тела.
— Что, папа? — повторила она.
— Ну, смотри. Это что, по-твоему, ничего не стоит? Да мы еще мало берем.
Андреевич пощупал ее грудь. Девочка вскрикнула, попыталась оттолкнуть его, но он не позволял.
— Да стой ты, дурочка, стой. Я умею с ними обращаться, тебе не будет больно, пока я этого сам не захочу…
Она вырывалась и кричала. Дядька, стоя сзади, удерживал ее руки за спиной. Противный старик, пыхтя, провел рукой по попке, потом сунул руку ей между ног, засопел и снова стал мять ее грудь. Сашка извивалась в руках отца и дядьки, уже не плача, а стоная.
— Ну, хорош! Иди, спи, — бросил ей отец и, дождавшись, когда она уйдет, повернулся к Андреевичу: — Ну что? Люди и за погляд платят, а мы с тебя за это не берем. Даже пощупать дали.
— Ладно, я согласен на вашу цену, заплачу. Но больше — ни копейки!
— Деньги вперед. Это товар разовый, испортишь, и все, потом уж дорого не продашь.
— Ну что же, пойдем, обмоем сделку, заплачу я вам, хотя мог и выгнать взашей, стоит только свистнуть охране. Бесплатно бы все получил. Ну да ладно, я не какой-нибудь мерзавец, заплачу. А вы мне еще одну привезите, мне хочется сразу парочку, да помоложе, эта уж старовата для меня. Беру только по старой дружбе.
Тут хозяин увидел стоявшую в коридоре кухарку.
— А ты что тут делаешь? Марш отсюда! Убирайся, старая дура! Или тоже захотелось сладенького? Вот, Ванька, можешь попользоваться бесплатно, а то я заметил, ты сам не прочь с племянницей поиграть, аж слюни пустил!
Мужики ушли.
Сашка в ужасе стояла за дверью и слушала этот разговор. Ее била мелкая дрожь, губы тряслись. Теперь только она поняла, для чего привез ее сюда отец и за что они хотят получить деньги. Будет у нее «институт». Нет, надо быстрее уходить отсюда, пока они пьяные. Она выглянула из комнаты, снизу продолжали гомонить пьяные голоса. Наверное, опять в библиотеке играют в карты. Сашка оделась, собрала свои вещички в школьный рюкзак, самые необходимые — идти ведь придется пешком, много не унесешь, чемодан надо оставить здесь, — и потихоньку, на цыпочках пошла вниз, по лестнице, устланной белой ковровой дорожкой с красной каймой. Внизу в холле горел свет. Она почти прошла холл, но дядька увидел ее в приоткрытую дверь библиотеки и вскочил, опрокидывая стулья. Сашка толкнула входную дверь, она была закрыта, стала торопливо поворачивать торчащий в замочной скважине ключ.
— И далеко ты собралась? Смотрите на нее, пешком хотела отсюда уйти! Да тут всю территорию дачного поселка охраняют волкодавы, дура! Живой ты не уйдешь. И не пялься на меня, все равно колдуньи из тебя не выйдет. Ишь, уставилась, гипнотизирует.
Он оттолкнул ее от двери. Сашка замерла. Отец тяжело встал из своего кресла и молча подошел, посмотрел-посмотрел на нее, а потом влепил такую пощечину, что она отлетела к стене и сползла на пол. Он шагнул следом, приподнял ее, потянув за футболку так, что затрещали швы. Андреевич вскинулся:
— Тише, тише. Раньше надо было учить, теперь она моя, плату получил сполна, потребуется, сам поучу. А то покалечишь еще, будет синяя. Ты деньги пересчитал, сложил в свою сумку, все, теперь не подходи к девочке.
— Да мне что, Андреевич, сбежит, так сбежит, ко мне тогда никаких претензий.
Он отпустил Сашку, и она снова осела на пол, голова у нее гудела.
Отец наклонился и напоследок сильно щелкнул ее по лбу так, что она стукнулась затылком о стену.
— Никуда не денется. Ванька правильно сказал, здесь охрана никого не впустит и не выпустит. Поселок закрытый. Да и пешком до города не дойдешь. Иди, девочка, в свою комнату, отсыпайся. Я завтра к тебе приду, провожу твоих родственников и приду, будем знакомиться с тобой ближе, а сейчас я что-то перебрал коньячка. Завтра я тебе объясню, как надо себя вести в моем доме. Все у нас будет отлично.