Не могу сказать, что виню его.
Кода
Тогда
У меня есть всё.
Джаред помог, он дал мне всё, что мне было нужно. У него есть все документы, чтобы мы с Брэкстоном могли благополучно выбраться отсюда. Теперь всё, что мне необходимо сделать, это забрать Брэкстона и убраться отсюда к чёртовой матери.
Всё упаковано.
Всё готово к отправлению.
Наши билеты забронированы.
Мы уезжаем, и у моего брата, возможно, есть шанс выжить.
Я выхожу из квартиры и направляюсь к своей машине, которая уже упакована и готова к отъезду. На мне чёрная толстовка с капюшоном и выцветшие джинсы. Мой план таков: я еду за Брэкстоном, и мы отправимся в путь после наступления темноты. Когда вероятность того, что нас увидят, будет меньше.
Моё сердце бешено колотится от предвкушения.
Я так близок к тому, чтобы помочь ему справиться с этим, и в то же время чувствую себя таким чертовски далеким.
Я подхожу к своей машине и открываю её.
Я уже собираюсь сесть, когда рядом со мной появляются две тёмные фигуры, полностью одетые в капюшоны, с пистолетами в руках. По одному упираются мне в бока, и я вынужден стоять как вкопанный.
— Не двигайся, — говорит мне хриплый голос, ещё сильнее тыча пистолетом мне в рёбра. — Я прикончу тебя на хрен прямо здесь.
У меня кровь стынет в жилах.
Блядь.
Нет.
Этого не может быть. Не здесь. Не тогда, когда я был так чертовски близок. Не тогда, когда я мог ощутить гребаную сладость свободы.
Эти ублюдки думают, что я Брэкстон, и на секунду я подумываю о том, чтобы позволить им так думать. Но у меня больше шансов выпутаться из этого, если они будут думать, что я не Брэкстон. В противном случае, есть большая вероятность, что меня вот-вот отвезут в какое-нибудь гребаное место и пристрелят, даже не взглянув на меня.
— Я не грёбаный Брэкстон, — рычу я, хрипя, когда они вдавливают стволы так сильно, что мои лёгкие сдавливаются рёбрами, которые, кажется, вот-вот лопнут.
— О, — один из мужчин смеется низким гортанным смехом. — Мы знаем это, Дакода. Мы здесь не ради Брэкстона, мы здесь ради тебя. Брэкстон последует за нами.
Блядь.
Это плохо.
Это так охуенно плохо.
Брэкстон был прав, мы никогда из этого не выберемся. У нас никогда не будет новой жизни. Нас всегда найдут. Я должен был, блядь, бежать с ним, а потом найти фальшивые документы. О чём, чёрт возьми, я думал?
— Иди, не сопротивляйся, или ты умрёшь прежде, чем доберёшься до гребаного грузовика, — рявкает мне в ухо мужчина слева от меня, и от его дыхания у меня мурашки бегут по коже от ярости.
Они сильно тычут в меня пистолетом, и я двигаюсь, делая шаг вперёд. Я не настолько глуп, чтобы пытаться убежать. У меня при себе два пистолета, и я уверен, что один из них проделает во мне дыру, если я попытаюсь. Тогда Брэкстон точно мёртв. Прямо сейчас я всё ещё жив, и пока я до сих пор жив, я, чёрт возьми, буду продолжать бороться.
Я буду бороться.
Сильно.
Мы подходим к грузовику всего в квартале от нас, где открывается задняя дверь, и меня запихивают внутрь, но не раньше, чем мне заламывают руки за спину и надевают наручники на запястья. Я с глухим стуком приземляюсь на заднее сиденье, задыхаясь от ярости. Желание наклониться вперёд и придушить одного из этих ублюдков наручниками настолько сильно, что я даже наклоняюсь вперёд на сиденье.
— Попробуй сделать хоть что-нибудь, мать твою, — рычит темноволосый мужчина на переднем сиденье, направляя на меня пистолет, — и твои мозги украсят заднее стекло.
Я откидываюсь на спинку стула, свирепо глядя на него и стиснув зубы.
Блядь.
Какого чёрта я не свалил отсюда раньше?
Дорога туда, куда они меня везут, занимает всего около тридцати минут. И за эти тридцать минут я обдумываю каждый свой шаг. Каждый сценарий. Я думаю о том, как бы мне сбежать, а может, и нет. Когда мы подъезжаем, меня вытаскивают из машины, как тряпичную куклу, и толкают к старому складу. Большой, запущенный, идеальное место, чтобы спрятаться.
Когда мы заходим внутрь, на большом диване, развалившись, сидят двое мужчин. Первый встаёт, и первое, что я замечаю в нём, — это его огненно-рыжие волосы. Их невозможно не заметить. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Строгий, идеально выглаженный костюм облегает его тело, когда он шагает ко мне — хладнокровный, спокойный и собранный.
Опасный.
В этом нет сомнений.
Все эти чистоплотные ублюдки такие.
— Ну-ну, — бормочет он, останавливаясь передо мной. — Они сказали, что вы выглядите пугающе похожими, и они были правы. Здравствуй, Дакода. Я уверен, ты меня знаешь…