И этого достаточно?
Достаточно ли этого, чтобы рискнуть всем?
Рисковать тем, что мой отец узнает?
Я прижимаю руку к горлу, к красной отметине, которую оставил ботинок моего отца, когда он пытался лишить меня жизни ранее. Вспоминаю испуганное, разбитое лицо Элли, всё ещё запертой где-то в подвале. Я думаю о своей матери и о том страхе, который она пережила за те несколько секунд до того, как её жизнь оборвалась. Думаю обо всём этом и понимаю, что жизнь, которой я живу сейчас, съест меня заживо, если я останусь.
Возможно, у меня никогда не будет полной свободы.
Чёрт возьми, это вполне вероятно.
Но если я останусь, если продолжу выполнять его работу, мой отец в конце концов лишит меня жизни так же, как лишил жизни мою мать. В конце концов, я перестану быть ему полезной, и он больше не будет нуждаться в моей помощи. И когда этот день настанет, у него не возникнет ни малейшей мысли прикончить меня.
Возможно, это не гарантия.
Нет.
Но это шанс.
Маленький, крохотный лучик надежды.
Это может быть, всего лишь может быть.
Возможно, я смогу дышать впервые в своей жизни.
И даже лучше.
Возможно, я действительно смогу жить.
Глава 20
Кода
Сейчас
Чертовски приятное ощущение. Не могу лгать.
Здесь, в её постели, она в моих объятиях после того, как я трахнул её так, что каждый раз, чёрт возьми, у меня болит член. Это не помешает мне снова овладеть ею утром, эти растрёпанные после сна волосы и румяные щечки. Блядь. Мой член снова становится твёрдым от одной мысли об этом. Думаю о том, как будет чертовски приятно. И так оно и будет. Чертовски приятно. Я всё ещё ощущаю вкус сладкой киски Чарли у себя во рту, я слышу звуки её стонов, когда она извивалась подо мной.
Чертовски идеально.
И я знаю, что не должен был этого делать, но чёрт бы меня побрал, если я смогу и дальше оставаться в стороне.
Я устал даже пытаться.
Но я не был с ней до конца честен, и знаю, что рано или поздно мне придётся рассказать ей о причинах, по которым я хочу защитить её, хочу быть рядом с ней, хочу участвовать в этом деле. Из-за её отца, моего брата и всего, что это значит для меня. Ей это не понравится. Блядь нет, на самом деле, Чарли это не понравится. Но я должен был это сделать.
Однако теперь я начинаю понимать, что это может стоить мне её.
И до сих пор я не думал, что это станет проблемой.
— О чём ты думаешь? — спрашивает меня Чарли, поглаживая пальцами мою грудь.
Это чертовски приятно.
Утешающе.
То, чего я никогда не позволял ни одной женщине.
— Думаю о том, чтобы снова трахнуть тебя, — бормочу я, поворачиваясь и зарываясь лицом в её волосы.
Блядь.
Этот запах.
Невероятный.
Она издаёт жалобный звук, и он очень милый.
— Ты ни за что не сможешь думать об этом, Кода. Серьёзно. Ты сумасшедший.
— Ничего не могу с собой поделать, когда ты так обалденно приятно пахнешь, и мне так чертовски приятно быть внутри тебя.
Чарли поворачивает голову и смотрит на меня снизу-вверх, её глаза мягкие и чертовски красивые, лицо спокойное. Боже, она охуенно милая.
— Серьёзно?
Я удерживаю её взгляд.
— Серьёзно.
Она кивает, поворачивается и прижимается ко мне. Как маленький щенок, пытается придвинуться ближе, как будто ей этого недостаточно.
— Кода? — зовёт она меня мягким голосом.
— Да?
— Можно я тебе кое-что скажу?
Я вдыхаю, затем медленно выдыхаю и бормочу:
— Да.
— Я чувствую себя виноватой из-за Элли.
Элли.
Бедная девушка, которая находится хрен знает где и была хрен знает где чертовски долгое время. И Слейтер, проводящий свою жизнь прикованным к Шанксу в надежде, что ему удастся её найти. Действительно, хреновая история.
— Это не твоя вина, Чарли. Ты не смогла бы вытащить её, ты знаешь этих людей не хуже, чем кто-либо другой, тебя бы убили на месте или, что ещё хуже, заковали бы в цепи вместе с ней.
Она на мгновение замолкает, а затем шепчет:
— Но я видела её, она была так напугана, умоляла меня помочь. А я ушла. Это самая отвратительная вещь, которую я когда-либо делала в своей жизни, Кода. Я должна была позвонить в полицию незамедлительно, к чёрту операцию моего отца, к чёрту всё это. По крайней мере, у неё был бы шанс на спасение.
— Мы оба знаем, что в тот момент твой отец слишком сильно тебя потрепал, чтобы сделать это, и в этом нет ничего плохого. Ни хрена подобного. Потому что этот человек, он худший из них. Самый, блядь, худший. А ты была всего лишь ребёнком.