— Прости, Брэкстон.
Он качает головой.
— Не извиняйся. Не терзайся чувством вины. Я люблю тебя, Дакода. Это будет продолжаться вечно.
— Хватит, — рычит Шанкс, и двое его людей оттаскивают меня от Брэкстона.
Я сопротивляюсь, моё тело корчится в такой агонии, что едва могу дышать, но я всё равно сражаюсь. Последняя жалкая попытка спасти брата. Шанкс делает шаг вперёд, направляя пистолет прямо в лоб Брэкстону.
— Я должен был заставить тебя страдать сильнее, но мне приятно знать, что твой брат увидит, как ты умрёшь, и он будет страдать достаточно за вас обоих.
— Нет, — рявкаю я. — Нет!
Брэкстон опускается на колени, вся его решимость улетучилась, и мой крик агонии наполняет комнату, когда Шанкс нажимает на спусковой крючок. Брэкстон падает навзничь, жизнь покидает его глаза, когда он приземляется на пол. Мои крики боли заполняют пространство, и двое мужчин швыряют меня на пол, и я, сломленный, ползу к нему.
— Наслаждайся этим, — смеётся Шанкс.
Затем они уходят.
Я кладу окровавленную голову Брэкстона себе на колени и плачу так сильно, что, чёрт возьми, не могу дышать.
Мне так жаль, Брэкстон.
Я подвёл тебя.
Я, черт возьми, подвёл тебя.
Я никогда не прощу себя за это.
И я не успокоюсь, пока Шанкс не будет мёртв.
Я не успокоюсь.
Я сделаю всё, что потребуется.
Я найду его.
И я убью его.
Глава 21
Чарли
Сейчас
— Выйди и посмотри, кто там, чёрт возьми, за дверью, Шарлин, — рычит на меня Клэй, и я встаю с дивана, более чем готовая выбежать отсюда и направиться к двери.
Если бы не тот факт, что Оливер работает день и ночь, чтобы сломить моего отца, меня бы здесь не было, но я должна вести себя как обычно. Я должна притворяться, что всё так, как было всегда, ничего не может измениться. Я не могу вести себя по-другому. Если бы мой отец пронюхал о том, чем я занимаюсь, меня бы уже не было в живых.
Мертва.
Я открываю дверь, и передо мной стоят трое мужчин, все примерно одного возраста с Клэйем, может, чуть старше. Думаю, им чуть за двадцать. Клэй сказал мне, что все они торгуют для моего отца, все работают на него и руководят его уличными делами. Я никогда не встречала их раньше, но мне и не хотелось бы знать. Любой, кто имеет какое-либо отношение к моему отцу, для меня никто.
Двое мужчин проходят мимо меня, совершенно не обращая на меня внимания.
Третий, проходя мимо, бросает на меня взгляд, и я замечаю, что он довольно привлекателен. Лучше, чем большинство мужчин, работающих у моего отца. Тёмно-русые волосы и самые великолепные глаза медового цвета, которые я когда-либо видела. Именно глаза делают его привлекательным. Он, наверное, слишком худой, очевидно, что какие бы наркотики он ни продавал, он их ещё и употребляет, и кожа у него немного сероватая. Но я думаю, что, будь он здоров, он был бы невероятно красивым мужчиной.
— Привет, — бормочет он, проходя мимо.
После этого я его больше не видела.
Но не думаю, что когда-нибудь забуду эти глаза.
Я резко выпрямляюсь, хватая ртом воздух, и прижимаю руку к груди. Нет. Этого не может быть. Как, чёрт возьми, я не поняла этого раньше? Я оглядываюсь и вижу, что Кода смотрит на меня, и его глаза цвета нежного мёда смотрят на меня в ответ. Я начинаю задыхаться, когда до меня доходит. Всё это обрушивается на мой разум, на моё тело, как будто это самая очевидная вещь в мире.
И я была слишком глупа, чтобы это понять.
Я встречалась с Брэкстоном. Да, ненадолго, но я встречалась с ним однажды в доме Клэя. Я забыла это лицо, забыла о встрече с ним, и почему встреча с Кодой не вызвала это воспоминание раньше, я не знаю, но это реально.
А это значит, что всё, во что я верила последние несколько недель, оказалось неправдоподобным.
Слёзы, которым я так долго не давала выхода, вырываются наружу и текут по моим щекам, и я вскакиваю с кровати, тяжело дыша и расстроенная, в ужасе от того, какой совершенной дурой я была. Как наивна, как чертовски глупа.
— Чарли, — говорит Кода, вставая с кровати, и смотрит на меня, озабоченно прищурившись. — Что происходит?
— Ты… ты… ты… лжец! — кричу я.
Он вздрагивает и делает шаг назад.
— Что, чёрт возьми, случилось?
— Ты здесь не для того, чтобы защищать меня, потому что ты страстно хочешь защитить, ты здесь не потому, что тебе не всё равно, ты со мной не потому, что я тебе искренне нравлюсь, ты, блядь, здесь из-за моего отца, придурок!