— Если, по какой-то причине, я не вернусь. Позвони кому-нибудь.
Он сообщает мне адрес и местоположение, где я нахожусь, код от замка на внешней стороне двери и пистолет. Затем он бросает на меня последний взгляд и исчезает. Я слышу щелчок замка и вздыхаю с облегчением, зная, что, по крайней мере, здесь я в безопасности.
На данный момент.
Звуки стрельбы продолжаются, и моё сердце сжимается от тоски. Я закрываю уши, зажмуриваю глаза и пытаюсь не обращать на них внимания. Мучительный рёв раненых, крики и звуки смерти всё ещё доносятся до меня.
Но больше всего я слышу, как мой мозг кричит на меня.
Уродливая часть моей души умоляет меня.
Выйти наружу.
Увидеть, как он умирает. Увидеть его последний вздох на этой земле.
А потом приходит ярость, горькая ярость из-за того, что кто-то другой где-то рядом, настигает момент, которого я ждала всю свою жизнь.
Больше всего я ненавижу себя за эту мысль. За то, что думаю, что это я должна наблюдать, как из него высасывают жизнь.
Но это не я.
Я застряла здесь, едва могу оставаться в сознании.
А кто-то другой где-то там убивает монстра, с которым я боролась всю свою жизнь.
Черт возьми.
Кода
Сейчас
Засада.
Ничего подобного я и представить себе не мог.
С того места, где Слейтер велел мне ждать, я наблюдаю, как они приближаются. Очевидно, это мафия, но их больше пятидесяти, и они полностью вооружены смертоносными автоматами и другим оружием, которое заставляет меня дважды задуматься о своём положении, даже здесь. У Шанкса нет надежды, совсем никакой. Я наблюдал, и большинство его людей, по крайней мере, самые близкие, находятся на огромном складе, куда он увёз Чарли.
Его организация вот-вот прекратит существование, вместе с ним.
Но Чарли тоже.
Паника сжимает мою грудь, знакомый страх, который я уже испытывал однажды.
Когда приставили пистолет к виску Брэкстона.
И я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.
Ощущения, блядь, те же самые.
Я ни за что не смогу войти туда, ни за что на свете.
Если бы я попытался сделать шаг через эти ворота, я был бы мёртв.
Я должен быть умным, но все мои инстинкты кричат мне пойти к ней, вытащить её, убить каждого ублюдка, который прикоснулся к ней, посмотреть, как кричит её отец, когда я убиваю его.
Но я не могу сделать ничего из этого, и это чертовски мучает меня.
Это жжёт меня до глубины души, потому что она там из-за меня.
Из-за моей глупости.
Потому что я подвёл её.
Потому что я не хотел признавать, что она важна для меня.
Что она была первым человеком, который преодолел барьер.
Первая, кто разрушил стены, возведённые мной так высоко.
И блядь. Я подвёл её
Я смотрю на кровавую бойню, разворачивающуюся у меня на глазах, на трупы людей. Пройдёт совсем немного времени, и в дело вмешается полиция. Пройдёт совсем немного времени, и кто-нибудь позвонит в полицию, кто-нибудь поблизости. Это попадёт в новости. Будет на первых полосах всех газет страны. Резня. Кровавая бойня.
Но мафиози умны, они уйдут и зачистят территорию задолго до того, как с этим можно будет что-то сделать.
Они уже собирают своих людей, вытаскивают мёртвых и загружают в грузовики, которые только что подъехали. Они здесь надолго не задержатся.
И Чарли тоже не будет, если я что-нибудь не предприму.
Я подумываю о том, чтобы позвонить в клуб, но у нас не хватит мужчин, чтобы всё это разрулить. Я должен ждать, чёрт возьми, это всё, что могу сделать.
Я должен, блядь, ждать.
И молится, чтобы Слейтер сдержал своё слово и обеспечил ей безопасность.
Блядь.
Пожалуйста, пусть он позаботится о её безопасности.
Глава 25
Чарли
Сейчас
Я в ужасе.
Я сломлена.
И не думаю, что смогу долго бодрствовать, но я знаю, что должна.
Я больше не могу выносить эти звуки.
Некоторые из них подошли совсем близко, и меня охватил страх, я боялась, что кто-нибудь войдёт и покончит со всем этим раз и навсегда.
Дверной замок издаёт звук, характерный для человека, знающего код, и я сжимаю пистолет в руках, направляю его от себя и жду. Если это не Слейтер, я буду стрелять. Я едва могу стоять, всё мое тело разрушается изнутри, но сейчас я не могу потерпеть неудачу.
Я не могу упасть.
Потому что, как сказала Ребекка, даже если я окружена кирпичными стенами, я не сдаюсь.
Я не сдаюсь.
Мой отец входит, окровавленный, прихрамывая, и захлопывает за собой дверь. Он не может запереть её изнутри, а это значит, что он только что подверг нас обоих опасности снаружи. Он поворачивается, и его окровавленное лицо встречается с моим, и с пистолетом, который я держу в руках, и на секунду он выглядит потрясённым. За ту короткую секунду, что он думает об этом, он, должно быть, понимает, что кто-то дал мне этот пистолет.