Серебряные безделушки да амулеты с водой Мильта выкидывала частенько. Как болезнь какую подцепит или порчу кто наведет, так серебро чернеть начинает, а вода в амулетах портиться. Приходится заменять на другие, а старые сжигать, дабы землю скверной не засорять. Да и пепел потом после сжигания использовать можно против нечистой силы.
Имора, однако, пеплом не возьмешь. Да и вода с серебром против темного колдуна была безобидна. Посему, Мильта ни ногой из дому без своего меча, которые каждый раз перед боем пристегивала цепочкой к запястью. Колдуны, они любят всякие фокусы, мигом обезоружат, а тут дерг назад, и клинок снова в руке. Не оторвали бы как-нибудь вместе с конечностью, но на этот счет что-нибудь можно придумать.
На седьмой день Мильта пробилась сквозь чащу, и лес впереди стал заметно слабеть в своем стремлении сдержать наемницу. Деревья становились более редкими и казались пораженными какой-то болезнью. Их ветки ломались от слабых прикосновений, а сквозь трещины в почерневшей коре сочился зловонный сок. Да и сок ли? Мильта не хотела проверять и, уж тем более, пробовать. Однако мрачные виды, открывшиеся перед наемницей, намекали на близость к чему-то нехорошему.
Мильта подумала, что ей бы не помешала помощь, однако никто из доблестных воинов церкви не станет сражаться бок о бок с ведьмой, хоть и одобренной церковью. Временно одобренной.
— Здесь я точно жить не буду, когда решу со всем этим закончить, — пробормотала Мильта, глядя сквозь корявые деревья. Где-то за ними должно быть убежище темных колдунов, лидером которых некогда был Имор. Последний культист, допрашиваемый Мильтой, божился, что колдун отошел от дел, передав бразды руководства кому-то другому. В это можно было бы поверить, если бы культист оказался человеком, но Мильта допрашивала крысолюда, а эти ребята иной раз сами путаются в том, что говорят. Правдивость их слов часто напрямую зависит от того, насколько глубоко в них всадить клинок.
Если все сложиться хорошо, Имор будет где-то в этих местах. Если нет, Мильте придется утешить себя очередной поножовщиной с его приспешниками. Благо, их обычно не бывает много. Имор, видимо, не любит, когда вокруг него собирается толпа, да и ученики его, как правило, не особо опасны.
Наемница шла до самого вечера. Трудно было сказать точное время, так как из-за паутины кривых веток почти не виднелось небо, да и темнеет в лесу раньше. Тем более в таком ужасном как этот. Вокруг пахло сыростью и гнилой древесиной, а земля неприятно проминалась под подошвами сапог, словно брюшко паука.
Мильта решила устроить привал под широким деревом, предварительно осмотрев его снизу доверху. Дерево выглядело безопасно, без каких-либо подозрительных гнезд на ветвях. Устроившись на выступающих корнях, наемница укуталась в плащ и сжала в кулаке склянку с мертвым водяным жуком, посыпанным пеплом бессмертного гриба. Один такой гриб имелся у наемницы, но она придерживала его для главного боя. Съешь такой грибочек, и можешь быть уверен, он вернет тебя к жизни в случае чего. Вот только редкие они, грибы эти. Искать их — целое приключение.
Жук же, посыпанный пеплом, при приближении кого-либо достаточно крупного, оживет и станет издавать громкое жужжание, которое разбудит Мильту. Во всяком случае, это всегда работало, да и сон у наемницы был нервный и прерывистый из-за приходящих кошмаров.
Женщина сомкнула веки, и позволила усталости унести ее сознание прочь. Разводить огонь наемница также не решилась. Да, он может отпугнуть хищников, но явно не кого-то страшнее. Против таких у Мильты был ее оберег, а бусы из красного дерева наполняли тело теплом не хуже жара от огня.
Наемница уснула быстро, едва закрыв глаза. Так случалось постоянно, стоило расслабиться. Мильта просто проваливалась в сон, будто в ее затягивало в омут.
Женщина ворочалась и била ногой по воздуху. На нее навалился мертвец с желтыми глазами и вцепился в ее горло ледяными пальцами. Он душил свою жертву, роняя зловонную слюну на ее лицо, придавив наемницу своим раздувшимся телом. Руки Мильты пытались освободиться от хватки покойника. Меч было не вынуть — он валялся далеко в чахлой траве. Пальцы нежити сдавливали все сильнее, а прямо под ухом нарастало устрашающее демоническое жужжание, будто где-то рядом пробуждается гнездо, в котором обитает нечто поистине мерзкое.