- Да бросьте вы, наверняка послышалось. Сегодня был долгий и тяжелый день, это все наша усталость,- присаживаясь на свое место, проговорил Рэдвин.
- Ну и кто из нас теперь трус,а?- насмешливо бросил Соган.
- Тихо вы, оба, мне кажется, кто то крадется в лесу,- сказал Эленвил. - Рэдвин тащи сюда свою задницу, ты тоже слышишь это?
- Дай мне пару секунд Эленвил, пару секунд. Сейчас я заберусь на сторожевую вышку и погляжу, - ответил Рэдвин. - Черт возьми, как обычно я забыл свой лук в своей палатке, - бормотал он, поднимаясь по лестнице. - Ох и скользкая же она!
- Ты можешь быстрее толстяк, с таким темпом армия врага пройдет парадным маршем через наши врата , прежде чем ты сможешь кого то предупредить, - заметно нервничая проговорил Соган.
- Вот спущусь я, и ты у меня по другому заговоришь, сопляк, - задыхаясь от быстрого подъема ответил Рэдвин.
На северной стороне леса, в тени воцарившейся ночи был темный силуэт, притаившийся за деревьями, и явно наблюдавший за лагерем. Ночь была безлунная, и очертания лица расплывались. Но кто бы это ни был, он носил длинные светлые волосы, и рваную тряпичную одежду.
- Я кого то вижу, севернее наших врат, стоит за деревом и не шевелится, - доложил Рэдвин.
- Может это Амвил отходил по нужде, - срывающимся голосом залепетал Соган.
- Да и по пути на него взошло благословение богов, раз волосы его теперь сияют как божья благодать, - не отрывая взгляда от таинственной фигуры, проговорил Рэдвин. - Мигом буди капитана, поднимай тревогу в лагере, скажи конюхам, пусть готовят лошадей.
- На это уйдет слишком много времени, я пойду туда, - сказал Эленвил и направился в чащу леса.
Как только он покинул ворота лагеря, таинственный силуэт начал движение вглубь леса, словно заманивая за собой. Сначала он медленно плыл, но затем резким движением его унесло за деревья, так далеко в лес что, сколько Эленвил не пытался разглядеть что нибудь во мраке, он ничего не увидел. Он постоял еще немного, разглядывая полуночные деревья, выискивая глазами ночного гостя. Осознав невыгодность своего положения, он повернул назад, и в спину ему подул настолько холодный ветер, что кожа под толстым слоем меха и туники начала покалывать, а дыхание обожгло от холода. Эленвил пожалел, что не прихватил с собой факел, и возвращался в лагерь, плотно обхватив себя руками чтобы согреться. Бросив взгляд на то место, где появился и исчез таинственный силуэт, он с радостью в сердце обнаружил, что чаща леса пуста.
- Наверно Рэдвин был прав, это все наше изнеможение. Попробуй не сойти с ума, когда последний месяц тебя окружает один лишь холод , голод и смерть товарищей, - думал про себя Эленвил, шагая в сторону ворот. - А вот и толстяк Рэдвин на сторожевой вышке, тепло наверно ему там среди факелов.
Предвкушая тепло костра , Эленвил направился в сторону лагеря быстрым шагом , но не дойдя пару сотен метров до ворот, он увидел образ таинственной женщины, вокруг которой клубилась белая пелена тумана. На этот раз он разглядел ее лицо, точнее то, что от него осталось. Пустые глазницы светились, будто бы туда проникал лунный свет, остатки длинных серебряных волос крепились прямо к надломленному черепу. Рот застыл в гримасе боли, словно перед смертью она видела нечто ужасающее. Медленно ковыляя на сломанных ногах, она приближалась к нему, оставляя куски собственной плоти позади себя.
Эленвил закричал от ужаса, ноги его подкосились и больше были ему не подвластны. Она приближалась к нему, и подол ее белого как снег платья, обагренного засохшей кровью, скользил вместе с ней. Челюсти пришли в движение, словно она собиралась поведать ему какую то тайну, ее костлявая рука поднялась и медленно приблизилась к лицу Эленвила. Он закрыл лицо ладонями, и только сейчас понял, что потерял свои меховые перчатки. Его руки пронзила жгучая боль, а сознание постепенно проваливалось туман.
Последнее что он запомнил, это обезображенное лицо девушки склонившееся над ним.
Глава 2
Утро
Эленвил проснулся от жгучей боли пронзившей его тело, словно тысячи маленьких кинжалов один за другим входили в его плоть. Сознание было будто в тумане, он понял что не может пошевелить ни ногой, ни рукой. Меж тем, боль только усиливалась , пульсируя, сковывая тело, и даже его истошный крик не мог хоть на секунду заглушить ее. Вскоре Эленвил понял что кричит не один, с большим трудом открыв глаза, он увидел людей вокруг себя. Одни держали его руки, другие навалились на живот, и пытались снова связать выпутавшуюся ногу из веревки. По правую руку стоял толстяк Рэдвин, и не позволял руке Эленвила даже шевельнутся. В дальнем конце палатки, возле растопленного очага он признал местного лекаря, который варил какое то зелье, постоянно мешая и добавляя новые дурно пахнущие ингридиенты. Подле него стоял его подмастерье, и нагревал большой мясничий тесак над огнем.