— В чем дело, уважаемый? — спросил я, досадливо поморщившись.
— Ни в чем, — ответил он и продолжал стоять на моем пути.
— Мне нужно пройти, — пояснил я.
— Неужели? — с, нарочитой любезностью спросил он и тут же насмешливо фыркнул, как буйвол, напившийся воды.
— Мне нужно вон в тот переулок, — настаивал я.
— Неужели? — повторил он и опять насмешливо фыркнул.
— Позвольте же мне пройти, — возвысил я голос, желая поставить нахала на место и показать ему, что я тоже не из робкого десятка.
— Куда пройти? — спросил он и положил руки мне на плечи.
— Я иду по своим делам, — сказал я. — А здесь только хотел купить сигарет.
— Неужели? — произнес он и, пошатнувшись, добавил: — Ох, до чего же вы хороший человек!
Мне хотелось в том же тоне ответить ему: «Неужели?», — но я вовремя придержал язык. Поди угадай, во что может вылиться мое не к месту сказанное слово. Что ему стоило спьяну двинуть меня в висок своим огромным кулачищем?..
— Я иду с Коннот-плейс, — сообщил я пахалвану, чтобы что-нибудь сказать.
— Неужели? — с той же насмешливой любезностью откликнулся он. — Отличное место!
— Да, хорошее место, — подтвердил я.
— И это тоже хорошее место, — сказал он.
— Да, это тоже хорошее место, — согласился я.
— И когда же вы изволили сюда пожаловать? — спросил он.
— Только что, — ответил я.
— Неужели? — подхватил он. — Только что… это значит…
— Только что, значит только что. Вот купил бетель и жую его, купил сигарету — курю ее.
— Неужели? Какую же сигарету?
— «Гоулд Флек», — объяснил я.
— Только одну? И больше у вас нет?
— Больше нет, но для вас я могу купить еще одну, — с готовностью добавил я, надеясь хоть таким образом отделаться от него.
— Нет, вы уж купите не одну, а две, — возразил он. — Со мной дама. Она тоже курит «Гоулд Флек».
Пока я покупал сигареты, откуда-то сбоку вынырнула и его «дама». Теперь я не мог бы назвать все детали ее внешности, но хорошо помню, что на ней была надета черная кофточка-чо́ли[27], некрасиво обтягивающая ее плоские увядшие груди, и зеленое сари, которое открывало ее ноги намного выше щиколоток и из-под которого выглядывала грязная нижняя юбка. Она была ужасно худа и костлява, на лице остро выступали скулы и подбородок. Видимо, только что она вдосталь полакомилась бетелем — вокруг ее рта сочилась обильная, кровавого цвета, слюна, и она обтирала ее полой своего сари.
— Вот и моя дама, — представил ее пахалван, когда я отдал ему сигареты. Тут во мне зашевелилось мое хорошее воспитание, и я чуть было не выпалил: «Очень рад познакомиться с вами!» Однако я вовремя удержался от неуместной демонстрации своей порядочности.
27