Вокруг нее пели низкие голоса, пели на каком-то странном, непонятном языке.
Наконец Холли с трудом открыла один глаз. Ни один мужчина еще не видел ее совершенно голой. Теперь дюжина неясных фигур нависала над ней.
Один держал ее за руки, другой за ноги. С криком она попыталась вырваться.
– Пустите меня! Это сон. Кошмар. Отпустите меня! Господи, что вы делаете?
Это все из-за лекарств. Конечно, у нее галлюцинации. Никто ей не ответил, все только продолжали петь. Тогда Холли стала умолять:
– Не делайте этого, – сама не зная в точности, чего «этого».
В сыром помещении повсюду стояли черные свечи, через какой-то световой люк светила луна. Она скосила глаза и увидела, что присутствующие одеты в какие-то широкие одежды, и у них на головах… рога, как на маскараде.
Ей показалось, что в их пении повторяется слово «Демонарии». Наверное, это своего рода культ поклонения демонам. Но на них не было масок, скрывающих лица. А значит, можно не сомневаться – живой ее отсюда не выпустят.
– Мои родные будут меня искать, – солгала она. Ее родители умерли. Ни братьев, ни сестер у нее не было. – Я не та, что вам нужна для этой… этой жертвы. – Глаза ее наполнились слезами, потом слезы потекли по лицу. – Во мне нет ничего особенного.
В ответ на это двое хрипло рассмеялись.
– Этого нет, – прошептала она, пытаясь справиться с паникой. – Этого нет.
Она устремила взгляд на стеклянный купол над головой. Луна зависла над необычной гравировкой в центре стекла, на котором обнаружилось нечто похожее на лицо рогатого демона. Луна продолжала свое восхождение, и пение становилось громче. Холли боролась упорнее, пинаясь ногами и ударяя руками.
В небе сверкали молнии. Холли заметила, что чем сильнее она старается вырваться, тем чаще они вспыхивают.
Самый дюжий из присутствующих мужчин стал между ее разведенных ног. Когда он снял свое одеяние, она внезапно все поняла.
– Нет, нет, нет… не делайте этого!
Белки его глаз были… наполнены чернотой? Он сжал ее бедра, потащил по грубому камню к краю алтаря.
Она резко вскрикнула. И тут словно ад сорвался с цепи. Люди схватились руками за головы; стекло наверху треснуло, и зловещие трещины прошли по гравированному демонскому лицу – потом оно задрожало, осыпалось тяжелыми осколками.
Молния ударила через отверстие и пронзила Холли прямо в грудь, отбросив людей от алтаря.
Она закричала, выгнулась, сжав кулаки. Молния была источником физической силы, которая вливалась в нее, не останавливаясь ни на миг.
Невообразимый жар разлился по ее жилам. Наполнил ее силой. Холли стала другой. Она не чувствовала себя одинокой.
Какой-то голос прошептал у нее в голове: «Накажи их. Они осмелились причинить тебе боль…»
Ужас сменился яростью. На кончиках ее пальцев внезапно появились острые как бритва когти. Зрение ее стало резче, чем когда-либо. Во рту выросли клыки.
Она не почувствовала, чтобы молния как-то плохо подействовала на нее, а вот демоны выглядели ошеломленными. Они истекали кровью от осколков, упавших сверху. Но они быстро перегруппировались. Холли поднялась, присела на алтаре, ожидая, когда они подойдут ближе. У одного была дубинка – она устремила на нее взгляд.
Дубинка. Чтобы забить ее до потери сознания, а потом продолжить свой грязный ритуал.
Глаза ее застилало красной пеленой. Когда один из демонов бросился на нее, она схватила его за рога. Рога… рога крепко держались на голове. Это не маскарад. Значит, это настоящие демоны?
Нет у нее галлюцинации. Такого не может быть на самом деле. Она рассмеялась и крутанула голову демона, уверенная, что это какой-то кошмарный сон.
И в этом кошмаре ею овладела жажда убивать, пользуясь своей новообретенной силой и яростью.
Когда все демоны набросились на нее, Холли не испугалась. Она знала, как их убивать, словно тысячу лет охотилась на них и безжалостно их уничтожала. Она знала, как свернуть им головы, как исполосовать когтями их кожу, словно тонкую оберточную бумагу…
– Тише, женщина, – примирительно сказал Кейд, прокравшись ближе к Холли, которая забилась в угол.
Она была вся в крови. Но была ли то ее кровь – или кровь убитых ею двенадцати демонов?
Глаза у нее были… серебряные, светящиеся в темноте. А это означало, что перед ним валькирия. Валькирия в Гибсон-Холле. Холли действительно Сосуд.
Она подтянула колени к груди, пытаясь прикрыться, и при этом выпустила свои маленькие когти, чтобы отпугнуть его. Она дрожала от страха и потрясения, и по ее лицу, покрытому кровавыми брызгами, текли слезы.
Это его просто убивало.
– Тише, – пробормотал он. – Я ничего тебе не сделаю.
Ее глаза метнулись с его рогов на рога одного из тех, кто валялся на каменном полу.
– Да, я тоже демон, – сказал он. – Но совсем не такой, как эти. Меня зовут Кейдеон Воуд.
Как далеко они зашли в своих намерениях, прежде чем она изменилась и напала на них? Хотя преображение, кажется, произошло некоторое время назад, на предплечьях у Холли все еще оставались вмятины от когтей одного из демонов.
Она, может быть, и превратилась в валькирию, но еще не обрела способности мгновенно исцеляться. А это означало, что она по-прежнему невероятно уязвима. Как человек.
Люди очень легко умирают.
– Они повредили тебе что-нибудь, кроме руки?
Она покачала головой.
– Ранили тебя куда-нибудь? Отвезти тебя в больницу? – спросил он, хотя и знал, что это не поможет.
Ее ищут и другие разновидности существ из «Книги знаний». Он не удивится, если они уже тоже заметили молнию. Сила, исходящая от Холли, наполняла помещение. А свежую силу легко распознать.
Она прошептала:
– Они ничего м-мне не сделали.
– Хорошо. Я хочу помочь тебе, Холли.
Она нахмурилась, когда он назвал ее по имени, всмотрелась в его лицо.
– Мы встречались раньше, – сказал Кейдеон, но это ничуть не успокоило ее: молнии непрерывно сверкали.
Молния дает силу валькирии, но при этом отражает ее чувства.
Он начал расстегивать свою рубашку, чтобы укрыть Холли, и она вскрикнула, выставив в его сторону окровавленные когти. Потом в ужасе уставилась на кончики своих пальцев.
Еще совсем недавно она жила, как обычный человек – или почти обычный, с некоторыми странностями в характере. Теперь она стала чем-то таким, чего он не мог предсказать. Валькирией. Или наполовину валькирией. Он даже не знал о ее скрытых возможностях. Должно быть, она была настолько потрясена демонским ритуалом, что это запустило трансформацию.
Если бы не эта сила, с ней обошлись бы весьма грубо и жестоко, принеся ее матку в жертву темному богу. Богу, которому поклоняется этот Орден демонов.
Когда Кейд снял с себя рубашку, она обнажила свои маленькие клыки и зашипела, а потом ее лицо исказила гримаса отвращения к себе.
– Да ладно, от хорошего шипения никому еще не было вреда. – Он присел рядом с ней на корточки. – Я хочу надеть это на тебя. Не волнуйся…
Она смотрела на него глазами, цвет которых колебался между серебряным и ярко-фиалковым.
– Ч-что со мной происходит?
– Помнишь разных созданий, которые считаются мифическими? – Когда она кивнула с дрожью, он сказал: – Ну, так они не мифические. А ты превращаешься из человека в бессмертное существо.
Значит, Кейд может объявить ее своей. И только что он узнал, кто является объектом его поисков, Сосудом. Средством заплатить за меч, чтобы убить врага.
Утратив Холли, он вернет брату корону. Девять сотен лет это упорное стремление наполняло смыслом его жизнь.
Никогда корона не была так близко… Нужно только использовать в своих целях и предать женщину, обладания которой он ждал не одно столетие.