— И правда. Неужели я мог подумать, что ты хоть на мгновение оставишь ее без присмотра?
— Это риторический вопрос? — хмурюсь я.
— Да, — Майкл берет меня за руку, и я на секунду замираю. Но затем, убеждаю себя, что ничего плохого не произойдет, и сжимаю его в ответ. — У тебя есть предпочтения?
— Да, — отвечаю я, снова смотря на картинку в телефоне, где Эстель спит. — Я хочу пиццу. Съесть целую пиццу одна, а ты будешь мне подавать салфетки, чтобы я вытирала остатки кетчупа на подбородке. Возможно, со временем, двоих подбородков.
— Это рабство, Эс, — улыбается он.
— Неа, это семейная жизнь, к которой ты стремишься. Помнишь, как в детстве, оставаясь в гостях на ночь, на второй день чувствуешь себя чужим и хочешь обратно к мамочке? Так вот, с женитьбой та же херня, я уверена. За две мили где-то есть неплохая пиццерия.
— Они работают круглосуточно?
— Это единственное, что тут открыто, — смеюсь я. — Так что — да. Почему ты ушел из дома? — меняю я тему разговора.
Он какое-то время смотрит на меня, а затем опускает глаза вниз, не в состоянии встретиться со мной взглядом, что слегка раздражает.
— Ладно, — настаиваю я на своем. — Если ты расскажешь мне, я разрешу пригласить тебе себя на свидание. Настоящее свидание.
— Мне всегда снилось, что однажды я увезу тебя в Париж, — улыбается он немного. — Я не поругался с мамой, а разбил ей сердце. Нас было трое. Трое братьев Вудс. Каждый мечтал о великом будущем, а мама с отцом работали. Зак был самым младшим. Мне было семнадцать, а ему — одиннадцать. Я сел в машину, собираясь гулять или еще куда-то. Он сказал, что расскажет все матери, или я должен взять его с собой. Мы слушали музыку и в шутку дрались, и в какой-то момент машина заглохла, и мы остановились в самом центре автострады. Я не заметил, как машина стукнула нас сзади, и... — я жалела уже о том, что спросила. Это был прекрасный вечер, а я испортила его, вызывая ужасные воспоминания. — И еще одна машина врезалась в сторону Зака, и его не стало. Его не стало. Я убил брата. Убил мать и семью. Вот поэтому, Эс, — взглянул он на меня снова. — Я не хотел семьи больше. Не хотел тебя. Но когда узнал, что у меня будет ребенок, это словно был шанс все изменить. Все исправить и сделать правильно. Но мне пришлось подвергать опасности вас, чтобы спасти. Пусть ты мне и не веришь.
— Я верю, Майкл, — остановились мы посреди дороги, и я взяла его лицо в свои ладони. — Я верю, что все, что ты делаешь в своих извращенных мыслях, все ради Эстель. Просто не могу принять этого. Мне трудно смириться с тем, что ты мог подвергнуть меня такой опасности. Хоть и понимаю, — легко дотронулась я своими губами к его единожды, а затем еще и еще. — Я бы сделала то же самое с тобой, если бы пришлось выбирать. Мы — родители. И она всегда будет в приоритете.
— Почему в один момент все стало так сложно? Мы все время занимались сексом и смеялись.
— Раньше ты был больше времени во мне, чем возле меня и это устраивало. Нас обоих. Но когда появилась Эстель, все изменилось. Ты был прав. Просто все стало реальным.
— Я хотел извиниться, — поцеловал он кисть моей руки.
— За что?
— За то, что не приглашал тебя никуда кроме драки.
— Фу, гадость! — нахмурилась я.
— Что? — посмотрел Майкл по сторонам. — Кого-то увидела?
— Да, — поцеловала я его в щеку, прошептав: — Наше свидание. — Майкл рассмеялся, словно и не ожидал другого ответа от меня. — Побудешь с Эстель завтра?
— А ты куда?
— Я праздную с подругами.
— Я хочу видеть тебя трезвой.
— Тогда до послезавтра, — развожу я руками в сторону, смеясь и продолжая идти.
— А что вы празднуете? — догоняет меня Майкл, снова беря за руку, и в этот раз это более естественно.
— Нам просто надо поддерживать искру наших отношений.
— А как насчет наших отношений?
— Ты хочешь вытащить из меня то, что лучше бы лежало глубоко еще долгое время?
— Да, — слишком он уверен в своих словах, и это немного пугает. Меня. Именно то, что я чувствую.
— Состояние, в котором я находилась, было очень странным. Не знаю, как его правильно называют, но это точно было самым паршивым чувством, которое можно испытать. Ничего не хочется, и ты просто ходишь, как труп, пытаясь вести хоть какое-то подобие жизни. Днем спасала работа, но приходя домой, ты просто ложишься на кровать до наступления ночи. А когда она настаёт, ты даже не чувствуешь этого, потому что у тебя бессонница. Про еду забываешь напрочь. Так что перед тем как начать доверять человеку, сделать его смыслом жизни и стараться ради него всю свою оставшуюся жизнь, я зарекалась сначала узнать его хорошенько. Но с тобой все было по-другому. Я забыла напрочь о своем обещании, почувствовав близость и тепло твоего сердца, наверное, со второй недели знакомства. Я знала, что нельзя этого делать, но не могла остановиться. И до сих пор не могу.