— Эс, — говорит мне Майкл, смотря прямо перед собой. — Ты хочешь жить за городом?
Я видела, что он боялся задавать этот вопрос. И я также боялась. Элементарные вещи, как работа — будет тяжело. Потому, до самого Нью-Йорка ехать до двух часов, и каждый день тратить четыре часа только на дорогу, это слишком. Просто не останется времени для самой жизни, и меня это чертовски пугало. Я не хотела терять жизнь из-за бытовых вещей, из которых, будем откровенны, и складывается она. То, чем Майкл занимался ранее, больше не будет «рентабельно» в нашей семье. Я не хочу создавать врагов Эстель из-за ее глупых родителей.
— Я хочу, — поворачиваю я голову к нему, и Эстель прыгает у меня на коленях. — Хочу жить за городом, но я понимаю, что нам необходима работа и необходимо время. Нью-Йорк наш дом, и я скучаю по нему. По его ритму и по самой жизни в этом городе. Тот дом будет просто загородным, а жилье мы найдем в Нью-Йорке.
— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно. И если нужно жить за два часа от города, я пойду на это, любимая. Я пойду на все, чтобы тебе было хорошо. После того, когда я понял, как это — жить без вас, я ценю каждый момент. И даже когда происходит какая-то херня, я буду сидеть вместе с тобой на любом балконе, который ты выберешь, и любоваться закатом.
Я почувствовала, как в какой-то момент из моих глаз потекли слезы. Как же я любила его. Проблемы в наших отношениях были из-за меня в том числе. На самом деле, сейчас я осознала, что была не меньше него виновата. Я хотела быть слабой, но попросту не помнила этого, а Майкл определенно ожидал такого, хоть иногда. Он хотел быть мужчиной, а я не давала возможности ему почувствовать себя таковым. Я держала дочь одной рукой, и обняла Майкла второй. Он прижал голову ко мне, сбавляя немного скорость. Мы улыбались. Не говорили больше ничего, и этого не требовалось, что было не мало важно в отношениях.
— Да, да, — сказала я прежде, чем снова сесть ровно, когда Эстель начала брыкаться. — Тебе не кажется, я действительно такая шикарная.
Его тело сотрясалось от тихого смеха, и Майкл пробормотал: «Я до сих пор каждый раз пялюсь на тебя с открытым ртом. Ты действительно живая богиня».
— Знаешь, а я ведь помню, как каждый вечер боролась с желанием написать тебе, или позвонить. И останавливалась, ведь если бы ты хотел поговорить со мной, уже давно бы это сделал.
— Если бы ты знала, Эс, — вздохнул он, и я видела, как изменилось его лицо. — Как я каждый вечер хотел тебе позвонить или написать. Приехать, и чтобы все было как прежде. Ведь когда ты ушла, в первую очередь я потерял лучшего друга. С первых дней твое место в моей вселенной было очень важным. Самым важным.
Приехав в Лос-Анджелес, ты почувствуешь это сразу. По воздуху. По людям. По беззаботности. Ты можешь встретить на улице Jay-Z и Бейонсе, и Эштон Кутчер будет строить рожицы каким-то журналистам, которые, откровенно говоря, его достали. Конечно, месячная аренда домов тут дороже, чем даже в Нью-Йорке, но это же солнечный Лос-Анджелес, и дождь тут так же редок, как солнце в Десепшене. Мы остановились в отеле Hilton Los Angeles, который находится в Universal City. Из широких окон открывается замечательный вид на город и парк аттракционов, и лишь по этой причине отель подкупил меня.
— Мама, куда мы? — спрашивает Эстель, когда мы заходим в лифт.
— В свой номер, — отвечаю я ей, беря на руки.
— Мы теперь все время будем ехать?
Моя дочь задала вопрос, который никто не хотел произносить вслух, в том смысле, что она. А вдруг мы и правда ехали потому, что боялись, что, приехав, быт поглотит нас? Боялись, что готовка и ремонт отберут все время, предназначенное нам? Мы ведь сейчас постоянно в пути, и все время вместе. Мы не думаем о том, что в ванной лежат грязные носки и в холодильнике ничего кроме детского питания и собачьего корма нет. Кстати, как там Тесси? Так я назвала нашу собаку. Долорес забрала ее, а я, кажется, эти два месяца так поглощена своей личностью, что совсем забыла про других.
— Знаешь, наверное, мы скоро вернемся домой, — сказав это, я посмотрела на Майкла, а он лишь качнул головой, и, поцеловав меня в лоб, приобнял.
Мы оба стали какими-то спокойными. Без лишних ссор и нервозности. Мы уживались, и даже порой шли на компромиссы, чего не было ранее. Я привыкла к кольцу на пальце. Иногда я ловила себя на мысли, что уже не замечала его. Оно словно было всю жизнь, и, кажется, эта мысль меня успокаивала, как бы странно это не звучало. Мы пришли в номер, Эстель сразу побежала на балкон. Она любила их, смотреть куда-то вдаль, и мой ребенок каждый день так удивлял меня и столькому учил. Именно она научила меня смотреть куда-то далеко и видеть.