— Ты называешь меня эгоистом,хотя я думаю о тебе и нашей дочери больше, чем о себе или о чем-либо, — видела я злость в его глазах. — Не стыкуется, тебе не кажется?
— А мы не в зале суда, тебе не кажется?
— У тебя нет аргументов, верно?
— Слушай, может ты заболел? — отвечала я с такой же злостью. — Засунь свой член в кого-нибудь другого, тебе обычно помогает.
Майкл хмыкнул, затем снова впился мне в губы. Черт, как он пахнет. Как я любила то, как Майкл касался меня, и как я любила то, как он любил меня. Извращенно. Ненормально и совсем не романтично. Плевать. Я знала это. Может, не той любовью, которой я хотела, но факт любви им и остается. Его язык встретился с моим, и я прикусила его губу, чувствуя вкус крови.
— Я не успокоюсь, пока ты не будешь моей. Пока ты не признаешь это, — мы соприкоснулись лбами, смотря друг другу в глаза. — Пока я не буду каждую ночь спать и просыпаться с тобой в одной кровати. В одних простынях. Между бедер друг друга. Каждое чертово утро.
Я все-таки оттолкнула его и ударила по лицу.
— Черт, я сломала ноготь, идиот, — показала я ему средний палец.
— Ты обижаешься на меня, да? — повысил он голос.
— Я не обижаюсь на тебя, Майкл, — взяла я чашку, делая глоток кофе. — Просто не хочу говорить о нас, когда такого понятия как «мы» нет.
— Зачем ты делаешь вид, что простила?
— С чего ты взял, что делаю вид?
— Потому что я знаю тебя, дорогуша, — повернулся он ко мне спиной, вытягивая мясо из духовки. — Ты не умеешь прощать.
Я услышала плачь Эстель и прежде, чем направиться к ней, сказала:
— Вот придурок. Ты даже не даешь поспать собственной дочери.
Когда я прибежала к ней в комнату, Эстель плакала, и я снова смотрела на свои глаза на ее потрясающем личике.
— Тише, любимая, — прошептала я, беря ее на руки. — Мама рядом. Сейчас мы будем есть.
Солнце освещало комнату, и я качала своего ребенка. Затем я сняла шелковый халат, начиная кормить ее, и ногой открыла шкаф.
— Моя мать все время осуждала меня. Всегда критиковала и никогда не хвалила. Я всегда буду возвышать тебя, Эстель, обещаю.
Моя дочь смотрела на меня своими потрясающе красивыми глазами, воспринимая этот мир еще таким, каков он есть — волшебным. Я почувствовала руку на моей пояснице и томное дыхание на шее.
— Лакомый кусочек, — прошептал Майкл. — Ты стала еще красивей.
— Не делай этого, Майкл, — ответила я так же тихо. — У меня на руках дочь.
Он смотрел на мое обнаженное тело, и на то, как я кормила нашего ребенка. Затем забрал Эстель и поцеловал ее в лобик. У них была какая-то особенная связь, и меня это радовало и злило одновременно. Майкл словно глазами говорил с ней, а она ему улыбнулась, когда он положил ее в кроватку. Затем повернулся ко мне и с каждым шагом, пока приближался, я отходила. Сделав шаг побольше, Майкл одним резким движением развернул меня к стене. Провел рукой по спине, надавив на поясницу так, чтобы я выгнулась. И как только я оказалась в таком положении, он провел кончиками пальцев от лобка до входа, надавливая на клитор.
— Ах... — застонала я, цепляясь за стену.
— Как я соскучился по твоему вкусу, — прошептал Майкл, входя в меня одним пальцем, и опустившись на колени, провел языком по моим складочкам.
Сейчас я была готова кончить только от его прикосновений. Майкл ускорял темп, и когда вошел в меня двумя пальцами, я закричала, и он развернул меня лицом к себе, при этом продолжая толчки пальцами и языком. Он стоял передо мной на коленях и не отводил взгляд. Я пришла к пику настолько неожиданно, держась за его волосы и хватая ртом воздух. Майкл победно улыбнулся и облизал губы, затем снял брюки и провел пальцами по всей длине члена. Он поднял меня на руки, выходя из комнаты, и направился в кухню. Положив меня на кухонный стол, Майкл раздвинул мои ноги и медленно вошел. Я подняла ноги, закидывая ему их на шею, и он сжал ладонями мою грудь, ускоряя темп, двигаясь быстро и жестко.
— Майкл, еще... — кричала я. — Быстрее.
— Мы занимаемся сексом, — зарычал он.
— Я заметила.
Резким движением Майкл вышел из меня и провел языком по моим набухшим складочкам. Я отклонила голову назад, задыхаясь от чувств, которые переполняли меня. Он поднял меня в воздух и я, обнимая его ногами за талию, брала все, что он мне давал. Страстно, резко, с зубами на моей груди и ногтями на его спине. Я соскочила вниз, проведя кончиками пальцев по его идеальному торсу, и он взяв меня за шею, прижал к стенке и впился в мои губы почти болезненно.
Секс. У нас было сумасшедшее влечение. Мы не отводили взгляд друг от друга. То, что мы чувствовали, когда находились просто в одной комнате, было так необъяснимо. И так сильно.
— Я скучал по тебе, Стейси, — зарычал он мне в губы.