Арахнид целенаправленно семенил к Альдреду. Вот, кого демон хотел уничтожить в первую очередь. Ради крестьянки, что так любезно потеснилась в этом теле.
По коленям пробежала дрожь. Мышечная память взяла верх над Альдредом. Он последовал примеру ментора и снял с пояса свой клинок. Правда, им в хелицерах паучихи можно было разве что поковыряться. Во всяком случае, пока что.
Новоиспечённый куратор надеялся, что не даст слабины. Он патологически боялся подвести ментора, не уследить, позволить, чтобы она пострадала. Альдред никогда раньше не бился с демонами. Но ради них с сестрой Кайей был готов рискнуть.
– Сгинь, демоново отродье! – властно велела паучихе та. На полном серьёзе. – Убирайся туда, откуда явилось!
Естественно, одержимая не придала призыву ни малейшего значения. Она только пробормотала что-то на языке Серости с презрением.
В инквизиторах чудовище не видело никакой угрозы. И Альдреда пугало это больше всего. Он подозревал, что демон разумнее, чем может показаться.
Воспитанник подался чуть назад, выставляя перед собой диковинный кинжал. На это паучиха ответила снисходительной улыбкой.
Тварь медленно надвигалась на Альдреда и сестру Кайю, готовя клинки. Она заносила над головой меч миротворца. Ментор приняла чужие правила игры, готовясь нанести удар. Хотела отрубить руку монстру, как вдруг один куратор не стерпел. Видать, хотел выслужиться перед заместительницей Верховного.
Практик пустил в ход хлыст. Драконья жила с крюком на конце, утыканная отравленными стальными иглами, обвилась вокруг тонкого запястья. Инквизитор потянул его резко на себя, разбрызгивая фиолетовую жижу из ранок на руке паучихи.
Арахнид зашелестел хелицерами от боли. Всё тело закаменело на миг от ярости. Онейромантка выгнулась, открывая костлявую грудь.
Сестра Кайя не решилась на выпад: безмятежные годы кураторства дали о себе знать. Наставница была уже не так быстра, чтоб разделаться с монстром в два счёта.
Чудовище задаром не теряло время. Сразу сообразило, что Альдреда ему так быстро не настичь. В следующий миг паучиха потянула горе-куратора на себя.
Тот чудом не выпрыгнул из сапог. Его подняло над землей. Он полетел навстречу твари. Пронзительный вопль нёсся за ним от одного конца зала до другого. И было поздно отпускать рукоять хлыста…
Тварь немного отпрянула, метая куратора в коллегу. Тот еле успел увернуться. Посмышленее оказался, раз не стал и пытаться поймать бедолагу.
При ударе об стену голова инквизитора тут же раскололась, как орех. А жижи – сколько сока в арбузе. По камню поползла кровь и ошмётки черепной коробки. Практик распластался по плоскости челюстями вниз. Отлипая, с хлопком рухнул на пол.
Его товарищ стиснул зубы. Он одновременно скорбел и корил мертвеца за чрезмерную самонадеянность.
Альдред оторопел. Смерть пса Церкви повергла его в ступор. Он отказывался верить, что застал подобное зрелище не в миру, полном самых разных чудищ, а здесь. В Янтарной Башне, куда, казалось, демонам путь заказан.
Сестру Кайю тоже раздосадовала смерть подчинённого. Его она знала лично. Ментор скривила губы и кивнула миротворцу, выглянувшему из-за тыла паучихи. Поодиночке тварь их с лёгкостью одолеет. Значит, нужно действовать сообща.
Латник понял, к чему клонит наставница Альдреда. Копьё с чавканьем пронзило щетинистое брюхо монстра.
Когда арахнид изогнулся, пронзительно вереща, ментор тут же подалась вперёд. Разворачиваясь на месте, она полоснула палашом по плоскому животу сновидицы. Клинок прошёл через жир и мышцы, будто нож сквозь сливочное масло. Альдред мог бы повторить её приём, но не решился, помня интерес демона.
Не давая себя сцапать, наставница отскочила неуклюже назад, к воспитаннику. Паучиха понапрасну дёрнулась, и из рваной раны выглянула чёрная связка девичьих кишок. Приращенные инквизиторы взвыли от боли.
В воздухе изогнулась драконья жила. Крюк оцарапал спину одержимой, вошёл глубже и разодрал ей лопатку, прежде чем вынырнуть. За ними поспешали другие инквизиторы, вдохновлённые командной работой.
Копьё латника застряло в паучьем брюхе. Он изо всех сил пытался вытащить его – безуспешно. Воин замешкался. Арахнид взбесилась и понеслась вперёд, заставляя Альдреда и ментора убраться подальше. В суете древко переломилось.
Паучиха молниеносно развернулась к обезоруженному миротворцу. Пока тот мельтешил в попытке достать из ножен палаш, хелицеры разошлись в стороны. Из паучьей пасти вылетел сгусток синеватой жижи. Латнику она прилетела в голову, целиком облепив топфхельм. В разные стороны полетели брызги.
Субстанция просочилась через прорези для глаз и перфорированные участки шлема. Миротворец затрепыхался, испуская вопль. Стало ясно: арахнид оплевал его кислотой. Она разъедала даже металл, который кусками опадал вместе с мясом под ноги инквизитора. Демон проявил своего рода милосердие, махом срубив ему голову.
Та рухнула за спину латника. Сам он пал следом.
Арахнид крутился на месте, шипя и рыча в диссонансе голосов. Онейромант бросала взгляд с одного инквизитора на другого, угрожающее водя клинками из стороны в сторону. Миротворцев только разозлила ужасная гибель товарища. Остервенев, они разом бросились на чудовище. Кричали яростно, опьянённые боевым задором.
Клинки пустились в бешеный пляс.
Глава 2-2. Инцидент
Порубить паучиху на кусочки оказалось не так просто. Слишком уж юркая тварь оказалась. И до жути умная. Едва один миротворец подбирался чересчур близко, арахнид лягал его лапой, отбрасывая в сторону.
Всё равно, что лошадь брыкнулась. Проходило немало времени, прежде чем латник опомнится и попробует встать – в своих-то тяжелющих доспехах!
Поэтому инквизиторы избрали иной подход. Им требовалось рассеять внимание арахнида. Те, кому удавалось увернуться от лап и клинков, наседали. Другие падали с лязгом, но сразу укатывались на безопасное расстояние. Затем – пробовали снова.
Латники кололи одержимую копьями, сменяясь по диагонали. Били в те места, где по идее, должны были находиться внутренние органы.
Старались не попадаться под кислотные плевки. Получалось у них с переменным успехом: щит за щитом разъедало. И тем сложнее становилось фехтовать с монстром.
Ощутимого вреда тварь не получила. Порезы, оставленные палашами, плевались фиолетовой кровью, слегка сковывали движения. Но демон зверел только сильнее.
Срубить паучихе буйную голову не представлялось возможным: слишком высоко посажена. Когда инквизиторы пытались её достать копьями, та сразу вставала на дыбы. Бесновалась похлеще необъезженного коня, отмахиваясь от людишек, словно от назойливой мошкары.
Куратор хлестал одержимую, но задержать не решался, помня о судьбе товарища. Соответственно, и держался подальше. А паралитический яд её будто вообще не брал.
Альдред полагал, что кроме декапитации иного способа покончить с арахнидом попросту нет. И ведь был недалек от истины. Сестра Кайя будто чувствовала его настрой и потому строго наказала:
– Не встревай. Это не наша работа.
Он послушался. Как всегда.
Инквизиторы кричали:
– Осторожно!
– Бей ещё!
– Заходи! Сбоку заходи!
– Да не работает!
– Без толку!
– Вы бредите? Тут баллиста нужна!..
– Где подмога?..
Кровь арахнида, как из дыр в пивном бочонке, всё хлестала, заливая гранитные плиты…
Один миротворец утомился без конца полосовать брюхо паучихи. Ясно уже было, что пользы от этого с мизинец. Латник отчаялся на рискованный трюк.
Для начала он зашёл к арахниду сзади. Подпрыгнул, выждав момент, и залез на брюшко. С горем пополам стал целенаправленно ползти навстречу торсу одержимой. Палаш оставался в его руке лишь чудом.
Инквизитор собирался схватить онейромантку сзади за волосы и отпилить ей голову. Остальные ослабили напор, отвлекаясь на его безрассудство.