Кто-то теперь на ней спит? Или продали ее?
Вдобавок оказалось, что именно кровать могла нагонять страшные сны!
— В общем, веришь ты или не веришь, но как небо прояснится, нам надо прятаться поглубже. Хоть дупло найти. Или в овраг забраться, под откос.
Глазища Лисси округлились:
— Но зачем?
— Дирижабли будут искать сверху, кто живой остался.
— Если так, нам лучше выйти на поляну и махать руками, чтобы нас увидели!
— Боже сохрани! Им велено всех убивать. Нас застрелят из картечницы, знаешь как? Тра-та-тах!
— Это опять голоса подсказали?
— Ладно, я мешать не буду. Выходи, маши руками. А я где-нибудь сховаюсь.
Лисси одолевали сомнения. Над головой быстро светлело, дождь слабел. Одно предсказание безумной Лары начало сбываться, а как насчет других?
Ее кинуло в другую крайность. Так случается, когда человек в отчаянии не знает, куда податься.
— Я поверю, что ты ясновидица и тебе помогают духи, если скажешь… если скажешь… какого цвета мои панталоны.
— Розовые, в серую полоску, — мрачно ответила Лара.
— Точно, — шепнула Лисси в изумлении. — Как ты узнала? От голосов?
— Нет. Ты порвала платье и сорочку, пока мы через кусты ломились.
Вот что значит не следить за собой. Стоит забыть об опрятности, как всякая уличная девчонка начинает насмехаться. Лисси возмутилась и звонко воскликнула:
— Ты надо мной издеваешься?!
— Почему? Ты спросила, я сказала.
Достоинство не позволяет благородной девочке вступать в перебранки. Можно дать пощечину. Но Лисси, мигом взвесив обстоятельства, решила просто отвернуться с презрением.
Она уже решила, что общаться с Ларой невозможно, лучше умереть от голода и холода, когда в небе раздалось гулкое «Ууууу!» Словно сирена в тумане. Издали ему ответил такой же трубный вой.
Девочки замерли, тотчас забыв о ссорах и насмешках. Между тем наверху послышался мерный глухой рокот «бух-бух-бух-бух», знакомый каждому, кто хоть раз был на парадах авиации. Это воздушные винты дирижаблей.
Сквозь переплетение ветвей небо едва было видно. Встав, Лара с опаской вышла из-под кроны, хотя Лисси просила ее вслед:
— Не ходи.
Но Лара смотрела вверх, приоткрыв рот. Страх и любопытство боролись в ней, она почти не могла пошевелиться. Зрелище потрясало ее. Еще вчера она тосковала в закрытой палате приюта и разглядывала небо через узкое окошко, а сейчас таилась в лесу, как волчица, сжимала рукоятку револьвера и наблюдала за чудовищем, парящим в воздухе.
Дирижабль плыл высоко над деревьями, похожий на пузатую, неторопливую рыбину. Его винты крутились как часовые колеса, взмахивая лопастями. Лара видела боевые гондолы, из которых торчали стволы. Впереди длинной кабины, прилепленной под брюхом рыбины, поворачивался прожектор, ощупывая лес ярким пучком света.
Поняв, что вот-вот луч прожектора найдет ее, Лара метнулась назад к дереву, быстро присела и обняла Лисси, шепнув:
— Пригнись.
Трава вокруг их дерева словно загорелась от ударившего сверху света. Лучики проникли через листву, мелькнули по стволу, по спинам девчонок, и погасли. Глухое «бух-бух-бух-бух» удалялось.
— Пронесло, — выдохнула Лара.
Они едва успели перевести дыхание, когда невдалеке послышался стрекот картечниц. Стрелки на дирижабле что-то заметили и обрушили вниз град пуль.
— Боже! — простонала Лисси, зажимая уши, а Лара выругалась:
— О, дьяволы! Ну, ты мне веришь?
— Да, да!
— Тогда иди за мной. Найдем, где посуше, платья развесим. Скоро солнышко проглянет, тепло будет.
— А эти, наверху?
— Надо двигать туда, где они уже пролетели. Они не будут два раза искать на одном месте. А ночью надо уходить отсюда, и подальше. Завтра придут военные жандармы, станут лес прочесывать.
Откуда Лара это узнала, Лисси не стала спрашивать. Голоса или ясновиденье, какая разница! Главное, что она точно все угадывает.
Правда, батюшка говорил, что волшебства и колдовства не существует. Он точно знал, он ученый, советник верховной Консилии. Все в мире происходит по науке, даже если кому-то кажется, что на Мориоре обитают дьяволы, а чьи-то родственницы ходят по верхушкам травинок.
— У тебя есть спички? — спросила Лара на ходу.
— Нет.
— А что у тебя есть?
— Носовой платок. Был кошелек, я потеряла его в поезде. А у тебя что?
— Только это. — Лара тряхнула рукой с револьвером. Эта железка весила как доверху набитая свинья-копилка. — Да, еще гребешок.