Лицо молодого человека заполыхало, он почувствовал как покраснел в темноте. Похоже, каждый раз, работая вместе с Ханкинсом, он находил новую причину, ненавидить его. Томпсон поклялся, что как только они закончат это задание, он не станет больше молчать и наконец попросит Вайта дать ему нового напарника… если это не сработает, он просто уйдёт из подразделения Вайта.
Вся эта трансгенная история раздрожала его. Он достаточно долго был в программе, чтобы знать, что хотя эти эксперементы на людях рассматривались как угроза национальной безопасноти, по сути эти трансгенные были и созданы в целях обороны страны. В какомто смысле, Томпсон чувствовал, словно его работа заключалась в выслеживании и устранении тех, кто мог бы считаться солдатами его страны. Он старался не видеть это в таком свете, но иногда ощущения были именно такими — особенно когда он давал волю своим мыслям или долгими бессонными ночами, во время которых лицемерие его жизни вползало в его разум словно кошмар наяву.
Сердито вытирая пот с глаз, Томпсон двинулся глубже во тьму, разрезая ее вспышками света. В конце он обнаружил три офиса, тянущихся вдоль дальней стены. Две двери полностью отсутствовали, а третья — у нее давно уже не было окна — висела на одной петле, словно упрямый гнилой зуб, не желающий выпадать из раскрытого рта. Из шести оконных стекол в верхней части офисных стен, осталось только одно, опасно пересечённое трещиной по диагонали..
Томпсон вытащил тепловизор и медленно просканировал офисы, безрезультатно. Говоря самому себе, что нужно быть осторожным, он прошёлся по узкому кругу, заново проверив весь первый этаж, чтобы удостовериться, что никто не прятался у него за спиной. Кроме ещё нескольких крыс — и будь то самая большая крыса, которую он видел в своей жизни, или маленькая бездомная кошка — монитор ничего не показал.
Теперь ему оставалось только одно. Так как тепловизор не мог видеть через стены, ему придётся один за другим осмотреть офисы.
Он медленно выдохнул и направился к двери в дальнем левом углу, пистолет и фонарик он держал вытянутыми перед собой. Он быстро осветил помещение, прошел мимо большого металического стола, через облупившуюся перегородку, мимо разбросанного, рабитого стекла к нижней части стены справа от него.
Комната была пуста.
И он не видел мокрых следов на полу, даже налёт пыли на рабочем столе казался нетронутым. Тем не менее, Томпсон был осторожен когда легко обогнул стол и нацелил пистолет на пол позади него.
Ничего.
Он снова вздохнул и почувствовал себя немного лучше, и продолжил двигаться дальше. И все же, его желудок содрагался, и он чувствовал себя охваченным страхом, который был также реален, как и его промокшая одежда. Теперь офис по середине.
В этом офисе не было не только двери, в нем отсутствовала вся мебель: ни стола, ни шкафов, ни стульев, только осколки стекла на полу и разрисованные стены, как будто комната пережила байкерскую вечеринку. Никакого трансгена здесь не было.
Пристально вслушиваясь в звуки за последней дверью, Томпсон не услышал ничего кроме биения собственного сердца. Хотя во всем здании пахло гнилью и разложением — этот букет подчеркивала ночная сырость — последний офис казался центром этого аромата. Дверь заскрипела, когда он открыл ее.
Стол в комнате был опрокинут, его ножки повернуты в сторону Томпсона, а крышка смотрела на заднюю стену. Он толкнул дверь, она тяжело оторвалась от стены, как будто кто-то… что-то… скрывалось… прямо за ней…
Но все же там ничего не было. Развернувшись, чтобы продолжить осмотр комнаты, Томпсон подсвечивал пол фонариком и не видел ничего кроме разбитого стекла и другого мусора. Медленно он подошел к столу и направил луч фонаря на пространство за ним, и в его свете увидел что-то. Это что-то было не из дерева, стали или стекла, а из плоти…
Там на полу лежала ободранная туша какого-то животного. Тело вероятно находилось здесь уже давно — даже насекомые потеряли к нему интерес — и Томпсон не мог определить чья это была туша, из-за темноты и разложения.
Судя по размеру, ему вначале показалось, что это очень большая собака, либо олень забредший в город. Но когда луч наполз на лежащую фигуру, Томпсон понял, что то, что он нашел не было ни оленем, ни собакой.
Тело на полу было телом человека.
Не тушей животного, а человеческим трупом.
«Хэнкинс,» сказал Томпсон, стараясь сохранять голос спокойным. «Кое-что есть.» Нет ответа.
Запах офиса теперь давил на него, угрожая скоренько отправить обед обратно в глотку. Он снова прошипел «Хэнкинс.» «Какого черта, Томпсон?» в конце концов прорычал в ухо напарник.