Макс хотела думать, что Вайт стоит за этими убийствами, и она знала, что он достаточно бессердечен, чтобы совершить подобное, выполняя тайное задание конклава, но что-то глубоко внутри нее подсказывало, что улики, представленные Клементе могут быть подлинными…
За быстрым стуком последовало появление привлекательного кареглазого Алека, — в голубой футболке, джинсах и кроссовках — заполнившего собой дверной проем.
— Ты должно быть захочешь взглянуть на то, что происходит снаружи, — сказал, указывая пальцем на коридор.
Ни минуты для себя.
— Что теперь? — спросила она, не пытаясь скрыть усталость.
— Эй, мне жаль, что я потревожил тебя — я знаю, сколько ты взвалила на себя… Но тебе лучше взглянуть.
С глубоким вздохом, Макс поднялась и двинулась к выходу из медиацентра.
— Что-то хорошее?
Люк, Мол, Дикс и другие наблюдатели казались напряженными.
— Это не мое любимое шоу, — сказал Дикс и указал на картинку с одной из камер наблюдения. — Какие-то укурки на западной стороне бросают коктейль Молотова через забор.
Макс знала, что ближайшее здание в той стороне находилось на расстоянии добрых тридцати ярдов от забора, но когда она придвинулась к монитору, она увидела, что с каждым броском подбирались все ближе. Здание было деревянным, добротный двухэтажный сарай, который станет легкой добычей для огня.
Указав на другой монитор, Люк сказал:
— И похоже телевизионщики пытаются пробраться внутрь, на другом углу, напротив укурков.
— Уж не лёгкий-ли аромат заговора я ощущаю? — ухмыляясь произнёс Алек.
— Чёрт подери, где Национальная Гвардия? — спросил Мол, покачивая недокуренной сигарой в углу своей пасти. — Они оцепили весь чёртов район, а кучка уличных алкашей проходит?
— Ты позаботься о поджигающих имущество укурках, а я позабочусь о журналистах. — глядя на Алека, сказала Макс.
— Мечтаешь попасть в телевизор.
— Почему бы и нет? — я почти такая же симпатичная как и ты.
— Э-эх, — сказал Алек, выходя вслед за ней на улицу.
Вскоре они стояли позади здания, служившего мишенью для укурков и их зажигательных бутылок.
— Останови их, — решительно сказала Макс, — только не покалечь.
— Разве я могу? Тихоня вроде меня.
— Я серьёзно, Алек. Против нас уже настроено достаточно людей.
Он покачал головой как-будто не мог поверить услышанному.
— Там не рядовые американцы. Это спившиеся отбросы, которым вероятно заплатили, чтобы они отвлекли нас от этих телевизионщиков.
— Этого мы не знаем. Репортеры могли просто воспользоваться ситуацией.
— Даже если так, ты действительно думаешь, что я обращу стадо укурков поговорив с ними?
— Только не покалечь их, ладно? Эти телевизионщики мечтают увидеть, как трансген надерет задницы обычным людям.
— Отлично! — расстроенный, он скрылся в тени между двумя зданиями.
Макс подождала пару мгновений, затем направилась в другую сторону, чтобы перерезать путь группе телевизионщиков.
Через двадцать футов она увидела телевизионщиков, которые возились по другую сторону забора. Низкий пухлый парень в футболке и джинсах держал камеру, в то время как очевидный «талант», чрезмерно загорелый латинос в дешевом костюме, пытался выглядеть как звезда эфира. В то же время тощий парень в ветровке с большим логотипом канала на спине пытался уберечь провода от запутывания.
Макс двинулась вперед и остановилась на углу здания, оставаясь в тени, чтобы оглядеться и посмотреть говорит ли уже Алек с укурками. Как она могла видеть, Алек шел между зданиями и приблизился к четырем нетрезвым мужчинам, бросающим зажигательные смеси. Все еще не было никаких признаков Национальной Гвардии или полиции, двигающихся в их сторону от баррикад.
— Приятели, я бы хотел попросить вас перестать, — сказал Алек их гостям.
Самый крупный из укурков — парень с растрепанной бородой в потертых джинсах и футболке с надписью «Мутанты убирайтесь домой» и ужасной монстроподобной фотографией Джошуа — вышел вперед и прокричал сквозь шум:
— Пошел к черту, урод!
Пузатый парень поднял наполненную под горлышко бутылку и горящей тряпкой и бросил ее в направлении Алека. Но парень был настолько пьян, что, хотя Алек и не двигался, он все равно промахнулся футов на десять. Взорвавшись, бутылка разлилась огненой лужей, создавшей оранжевые тени на подчеркнуто-вежливом выражении лица Алека, и зловеще отразилось в его глазах, что заметить это могли немногие.