— Кто это сказал?
— Том Лэндри.
Макс тупо посмотрела на него.
— Футбольный тренер — Ковбои Далласа.
— Как скажешь. Но я не прошла по этому критерию.
— Нет — они возможно подвели тебя. Но ты всё ещё не слышала их версии. И это, по крайней мере, ты обязана им позволить, так?
Сперва она ничего не ответила, но, так как его глаза сверлили её, наконец сказала.
— Так… Как тебе удаётся оставаться таким позитивным?
— Потому что альтернатива — это отчаяние. И когда такое произойдёт — Эймс Вайт захватит мир.
Макс долго, не отрывая взгляда посмотрела на него, зная, что её любовь к этому человеку, уже достигшая восхищения, каким-то образом продолжала расти.
— Спасибо, — сказала она. — Мне это было нужно… Теперь мне в самом деле пора.
Ей не хотелось покидать Логана, но она развернулась и направилась по туннелю обратно в Терминал Сити.
Клементэ ждал у главных ворот, когда она добралась туда, и вот чудо! Он выглядел обозлённым… … не то чтобы она могла винить его, после сегодняшнего фиаско.
— Ты хорошо проводишь время, — его голос был резким и холодным.
Макс провела рукой по лицу. — Рамон, мне бы хотелось сказать, что ты — сейчас единственная моя проблема… но это не так.
Он вдохнул, затем кивнул.
— Хорошо — я приму это.
— Что я могу для тебя сделать.
— Пойдёшь ненадолго со мной, — сказал он.
Она усмехнулась.
— Ага — конечно.
Взгляд Клементэ встретился с её.
— Доверие — дорога с двусторонним движением, Макс… а сейчас твоя выглядит как тупик.
— Всё это мило, Рамон, но…
— Мне необходимо поговорить с тобой в изолированном от посторонних месте. Ты можешь это понять?
— Да.
— Я могу тебе верить?
— Да.
— Тогда, ты согласишься пойти со мной, если я пообещаю, что позволю тебе вернуться в Терминал Сити.
— Да, — сказала она, размышляя о том, что Клементэ прекрасно уживается с этим высказыванием о лидерстве Тома Лэндри.
Повернувшись к одной из камер слежения, Макс сделала несколько жестов руками.
— Что это было? — спросил Клементэ.
— Просто сказала банде, что делать, если я не вернусь.
Часовые-трансгены открыли ворота по её сигналу.
Клементе вел Макс через блокаду полицейских автомашин, вокруг офицеров, которые впились в нее взглядами, горящими ненавистью, и мимо грузовиков Национальной гвардии, рассеянных по периметру. Потом она проследовала за детективом в семиэтажное здание офиса.
На первом этаже находился зал с тремя лифтами, которые вели в банк и ресторан. Сидя в кабинке рядом с огромным пластиковым окном, Макс могла видеть главные ворота Терминал Сити и большое скопление военных на этой стороне.
Она задавалась вопросом, было ли это показано специально для нее, чтобы она увидела, против чего она и ее люди выступили.
В самом ресторане был только буфетный прилавок и дюжина кабинок вдоль двух внешних стен. Раньше в предимпульсные дни это место вероятно приносило хорошую выручку на завтраках, поскольку все служащие останавливались здесь по пути на работу. Противоположная стена была главным образом огромным зеркалом, окруженная полками, на которых стояли кофейные чашки, стаканы для воды, стаканы для пива, и вазочки для мороженого с фруктами. Перед красным прилавком из огнеупорной пластмассы с салфетницами из нержавеющей стали стояли серебристые табуреты с красными спинками.
Это странное чувство — успокаивающе и немного поразительно — снова оказаться в реальном мире.
Кабинки были все еще комфортными, желтовато-коричневый дерматин был изношен, но чист. Обычно открытое до восьми или девяти место было выбрано — как объяснил Клементе — офицерской столовой на время осады. А сейчас, здесь была только одна беспокойно выглядящая официантка среднего возраста, и столовая казалась свободной.
Принеся кофе, официантка налила две чашки, и поставила перед каждым из них, затем поставила и чайник на стол.
Когда официантка быстро ушла — слишком быстро — улыбка Макс исчезла.
— Безопасное место, ха? — проговорила она холодным голосом. — Да брось.
— Что? — казалось смутился Клементе.
— Вы вышвырнете их наружу или мне сделать это за Вас.
— Что ты…
— Черт подери, Рамон. Где ваше доверие? У вас трое спецназовцев, играющих в прятки за прилавком. Я могу видеть их в проклятом зеркале.
Неохотно он направился посмотреть на то, на что она указала.
— Ладно… Вы слышали ее. Встали и вышли.
Три спецназовца стояли, с каплями пота на лицах. Макс задавалась вопросом, как долго они туда втискивались. Впервые сегодня, она хотела улыбнуться; но не сделала этого. Спецназовцы выглядели настолько же раздраженными, насколько и смущенными, и она не видела никаких причин еще больше настраивать их против себя.