… И одиноко. Она больше не слышала вкрадчивого голоса. И это было хорошо, потому что – Господи! – меньше всего она хотела общения с Ангелом... или тем, кто называл себя так. Но странно, после столь долгого присутствия в ее сознании он пропал... и она не знает, где он может ее подстерегать. Он может слушать ее мысли прямо сейчас...
– Я возьму другое одеяло, – сказала мама и направилась к шкафу с подогревом, который показала ей нянечка. – Если ты ляжешь, то, может быть, тебе удастся немного поспать, дорогая.
– Я не могу спать! Я должна видеть Дэвида!
– Родная моя, я же говорю – ты не сможешь увидеть его сегодня.
– Ты сказала, я не должна его видеть. Ты не сказала, я не увижу. Ты сказала – возможно!
Джиллиан срывалась на крик и ничего не могла с этим поделать. Слезы застилали глаза и катились по щекам. Напрасно она пыталась сдержать их.
Вбежала медсестра. Задернула белую занавеску вокруг кровати.
– Ничего-ничего. Это естественно, – успокоила она маму, потом строго сказала Джиллиан: – Ну-ка облокотись на подушки и лежи тихонько. Немного пощиплет. Но это поможет тебе успокоиться.
Джиллиан почувствовала укол и жжение. Спустя минуту все вокруг поплыло и глаза ее закрылись.
Она проснулась в собственной постели.
Было утро. Солнечный свет падал в окно.
Прошлой ночью... она с трудом вспомнила, как их соседка, госпожа Билер, на своей машине привезла ее из больницы домой. Она вспомнила, как ее пронесли наверх по лестнице, раздели и уложили в кровать. И потом – так замечательно, – она надолго куда-то провалилась и ни о чем не думала.
Джиллиан проснулась отдохнувшей, с ясной головой. Не успев даже скинуть одеяло, она уже точно знала, что надо делать.
Она бросила взгляд на старый будильник на ночном столике и ужаснулась: без двадцати пяти час! Неудивительно, что она выспалась.
Проворно, стараясь не шуметь, она натянула джинсы и свитер. Никакой косметики. Махнула расческой по волосам. Замерла, прислушалась. Не только к дому, но и к себе. К собственному внутреннему миру.
Мертвая тишина. Ничто не шевельнулось. Разумеется, это ни о чем еще не говорит.
Джиллиан опустилась на колени и вытащила коробку из-под кровати. Восковые куклы были ярко раскрашены красным и зеленым – чудовищная пародия на новогодние игрушки. Ее первым порывом при взгляде на ядовито-зеленый воск было избавиться от него: отломать у одной куклы руку, а у другой – голову.
Но что при этом произойдет с Таней и Ким – даже трудно себе представить. Она заставила себя принести мочалку из ванной, намочила ее и осторожно стерла люминесцентно-зеленую пудру.
Она плакала. Надо сосредоточиться, как и во время заклинания, – увидеть Танину руку, увидеть, что она заживает и Таня выздоравливает.
– А теперь, – прошептала она, – приди ко мне, сила слов Гекаты. Это – не я, кто произносит их, это – не я, кто повторяет их, это – Геката произносит их, это – Геката повторяет их.
Когда пудра была стерта, она уложила кукол обратно в коробку. Потом порылась в столе в поисках маленькой с розовыми цветочками записной книжки.
Вот. Номер мобильного телефона Дэрил Новак.
Она быстро набрала его и закрыла глаза. Ответь. Ответь. Ответь!
– Алло, – раздался в трубке ленивый голос. Глаза Джиллиан тут же открылись.
– Дэрил, это Джиллиан. Помоги мне, пожалуйста. Прямо сейчас. Я ничего не могу объяснять...
– Джиллиан, с тобой все в порядке? Мы все за тебя волновались.
– Я в порядке, но я не могу говорить. Найди Эми Новик. Срочно! У нее сейчас... – Джиллиан судорожно вспоминала расписание, – ...ага, химия. Пусть приедет на перекресток Хазел и Эплбатер и ждет меня там.
– Ты хочешь, чтобы она сбежала с урока?
– Да, и немедленно. Скажи ей, я знаю, что прошу слишком много, но мне это необходимо. Это действительно очень важно.
Она ждала вопросов. Но вместо этого Дэрил только сказала:
– Не волнуйся, я найду ее.
– Спасибо, Дэрил. Ты спасаешь жизнь.
Джиллиан повесила трубку. Схватила лыжную куртку и, сунув под мышку коробку из-под туфель, тихонько пошла вниз по ступеням.
Она слышала голоса на кухне. Низкий голос – папин. Ей очень захотелось подбежать к отцу. Но что сделают ее родители, когда увидят ее? Они снова уложат ее в постель, укутают в одеяло, оставят дома. Они не поймут, что ей надо торопиться.
Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы сказать им правду. Это приведет лишь к еще одному уколу. И очень может быть – к клинике для умалишенных, куда однажды отправили ее маму. Все подумают, что у нее это наследственное.
Она незаметно проскользнула к входной двери, тихонько открыла ее и выскочила на улицу.
Ночью шел дождь, а к утру подморозило. Во дворе на ветвях орешника льдинки висели, как капли росы.
Джиллиан втянула голову в плечи и побежала по улице. Она надеялась, что ее никто не заметит, но ей все время казалось, что из-за кустарника и из каждой тени ее преследуют чьи-то взгляды.
Она стояла на углу Хазел и Эплбатер, обхватив коробку руками и притоптывая, чтобы немного согреться.
«Я слишком много прошу...»
Конечно, много, особенно если учесть, как она недавно избегала Эми. Смешно: у нее столько новых друзей, но в трудную минуту она интуитивно обратилась к Эми.
В Эми было что-то надежное, настоящее, доброе. И Джиллиан знала: Эми приедет.
«Джео» вылетел из-за угла с визгом тормозов и остановился, пройдя пол-улицы юзом. Типичная манера вождения Эми-без-очков. Девочка выпрыгнула из машины и встревоженно бросилась навстречу Джиллиан. Ее широко открытые голубые глаза блестели от слез.
Они обнялись и расплакались. Обе.
– Мне так жаль. Я вела себя отвратительно на прошлой неделе...
– А я раньше вела себя отвратительно...
– Мне стыдно. Ты в полном праве сердиться на меня.
– Я слышала про аварию, я волновалась... Джиллиан отступила на шаг.
– Нельзя медлить ни минуты. У меня нет времени. Я понимаю, как это звучит в устах того, кто прошлой ночью врезался в телефонную будку... но мне нужна твоя машина. Для одного дела – я должна увидеть Дэвида.
Эми кивнула, утирая слезы:
– Можешь не говорить больше ничего.
– Я могла бы забросить тебя домой...
– Это в другую сторону. Мне не повредит немного пройтись. Я люблю гулять.
Джиллиан чуть не рассмеялась. Вид Эми, наматывающей на голову шарф и постукивающей каблучками по обледенелой дороге, решительно собиравшейся идти пешком, согрел ее сердце.
Она порывисто обняла подругу.
– Спасибо. Я никогда этого не забуду. И я никогда больше не буду вести себя так ужасно, по крайней мере...
Она осеклась, чуть было не сказав: «по крайней мере, если останусь жива», и вскочила в машину. Она совсем не была уверена, что выживет.
Итак, сначала надо добраться до Дэвида.
Она должна была увидеть его собственными глазами. Убедиться, что с ним все в порядке... и что он – это он.
Она повернула ключ зажигания и поехала в Хьютон.
Глава 14
В приемном покое она узнала номер палаты Дэвида и, не спрашивая, пускают ли к нему посетителей, пошла по коридору.
Она мысленно твердила одно слово: «Пожалуйста!» Пожалуйста! Лишь бы с Дэвидом все было в порядке, тогда у нее есть шанс все исправить.
Перед дверью она остановилась и замерла.
Воображение рисовало ей всевозможные картины. Дэвид в коме, подключенный к трубочкам и проводкам, изменившим его до неузнаваемости. И гораздо страшнее: Дэвид жив, здоров и улыбается, глядя на нее... синими глазами.
Она догадалась, в чем состоял план Ангела. По крайней мере, она думала, что догадалась. Вопрос в том – удался ли ему этот план?
Затаив дыхание, она заглянула в палату.
Дэвид сидел на постели. Никаких проводков... Только к локтю тянулась трубочка капельницы. В палате была еще одна кровать. Пустая.
Он повернулся в сторону двери и увидел ее.
Джиллиан медленно пошла к нему. Ее лицо застыло и не выражало никаких чувств, глаза были прикованы к его лицу.