– Он хочет, чтобы вы держали ее открытой?
– До конца спектакля и еще двадцать минут после. Я наотрез отказалась. Мы никогда так раньше не делали, и он не имеет права менять мой график работы, так как мы работаем на разные компании.
– Безусловно, ведь вы из театральной администрации, а не из постановочной компании, – вспомнил Брайант. – Расскажите мне о дверях, ведущих в проходы. Вы говорили, их две.
– Да, но, как я объясняла, ключ от двери слева потерян. Дверь справа открывается, но ею мало кто пользуется. В этом нет нужды, когда можно пройти к служебному входу и оттуда – за кулисы.
– Но тогда придется пройти мимо по крайней мере одного постоянно дежурящего сотрудника, – задумчиво заметил Брайант. – У кого ключ от двери прохода?
– Их два, но их выдает под роспись Джеффри Уиттейкер. Оба ключа он хранит у себя.
– Откуда вы знаете, что он вообще выдает ключи под роспись?
– Спросите у него, если мне не верите. Вы не собираетесь дальше смотреть спектакль?
– Спасибо, я уже видел его на этой неделе.
– Да, – согласилась Элспет, – но вы не слышали, как ему рукоплещут.
– Мой напарник бродит по зданию с своими помощниками, значит, переговорив с мистером Уиттейкером, я смогу провести какое-то время в компании дьявола.
– Вы можете проскользнуть в заднюю ложу партера, – подсказала она, ведя его за собой. – Там был табачный киоск, а потом туда поставили стулья. Оттуда плохо видно, поскольку потолок бельэтажа очень низкий. Мы не открывали его, так как Джеффри хранит там всякое барахло из костюмерной номер два. Хотя, наверное, придется открыть, если у «Орфея» действительно будет успех.
– По-моему, в этом можно не сомневаться, а вы как думаете?
– Обсуждать эту тему до того, как появятся рецензии, плохая примета, но у меня предчувствие, что он в самом деле надолго задержится на сцене. Мистер Ренальда сможет сдержать свое обещание.
– Что за обещание?
– Ну, что спектакль будет идти на сцене на протяжении всей войны. – Элспет посмотрела на него с некоторым недоумением. – Я думала, вы в курсе. Он зашел сообщить нам, что договорился с кем-то из министерства внутренних дел, чтобы нас не прикрыли из-за бомбежек. Это поддержит моральный дух нации. «Англия выстоит» и все в таком духе. Вот почему лорд-гофмейстер нас не трогает. По-видимому, мисс Пароль чем-нибудь прикроет пару девушек, вырежет несколько грубоватых реплик, но мы будем работать до последнего вздоха, если только не накроет прямым попаданием. – Она нервно улыбнулась. – Можно сказать, впервые театральная братия молится о том, чтобы постановка провалилась.
46
Ложный идол
– Как вы понимаете, я несколько занят, – сказал Джеффри Уиттейкер, отцепив свой кардиган от гвоздя и устремившись вперед. – А Мадлен не может вам помочь?
– Мне нужно поговорить именно с вами, – ответил Мэй, пригнувшись под низкой трубой, пока они шли по узкому коридору по направлению к оркестровой яме.
– Я понимаю, знать все – работа помощника режиссера, – крикнул через плечо Уиттейкер. – Осторожно. – Они прошли мимо железной стойки с десятью явно дефектными одежными крюками – места быстрой смены костюмов актерами, где ничего не менялось со времен строительства театра.
– Это не займет больше минуты. Меня интересуют ключи от дверей к проходам. Насколько я понимаю, выдаете их только вы.
– Правильно. Левую дверь закрасили, а потом испортился замок. Ею редко пользовались, поскольку офис компании и костюмерные на уровне партера справа.
– Мне нужно знать, кому вы давали ключи на этой неделе.
– Это довольно просто. Я помню. Пару дней назад их попросил Майлз Стоун.
«В тот день, когда мальчишка выпал с балкона», – отметил Брайант про себя.
– Как долго они у него находились?
– Пару часов. Он хотел поставить туда чемодан, тот был слишком тяжелый, чтобы таскать его за собой. Елена одолжила второй ключ, поскольку переносила вещи из костюмерной номер два, чтобы освободить комнату мистеру Ренальде под его молельню. Порой самому что-то сделать быстрее, чем ждать рабочих.
– Как долго у нее находился ключ? – спросил Брайант.
– А он все еще у нее, насколько мне известно, – ответил Уиттейкер, скрывшись в арке. – Она здесь хозяйка.
Брайант зашагал назад и наступил на ногу Бидлу.
– Я вам здесь нужен, мистер Брайант? – поинтересовался Бидл. У него был чрезвычайно унылый вид.
– Вы все еще в штате отдела, мистер Бидл, так что оставайтесь при исполнении служебных обязанностей, пока мы не закончим. Мы поняли друг друга?
– Чем я могу помочь, если вы не ввели меня в курс дела? – сердито спросил Бидл. – Я был бы полезнее, заполняя бланки допросов для сержанта Фортрайт.
– Я понимаю, тебе это скучно. – Отношение парня взбесило Брайанта. – Наверное, веселее было бы сидеть перед чудесной грудой писанины. По большей части наши задачи ничем не отличаются от тех, что стоят перед любым отделом полиции: беготня, топтание на месте и ожидание. Для этого требуются наблюдательность, хорошая память и способность оценить человека. Но в нашей власти сойти с рельсов традиционного восприятия и устремиться в темноту. Проделав это несколько раз, уже не отступишь. Теперь спускайся на этаж ниже и будь начеку, вдруг заметишь что-нибудь необычное.
Учитывая, что в этот момент прямо над их головами, на сцене, рычал трехглавый фиолетовый пес ростом в десять футов, это чуть-чуть смахивало на обращение к клоуну зорко следить, чтобы не случилось чего-нибудь из ряда вон выходящего.
Эвридику заточили во дворец Плутона вместе с ее тюремщиком Джоном Стиксом. Юпитер обратился к трем судьям подземного царства и приступил к расспросам Цербера, охраняющего вход в Гадес. Гигантских размеров шестиглазый пес, принадлежащий Гекате, являл собой механическое устройство из трех частей, соединявшихся при подъеме на сцену. Страшно сказать, но подобный полет инженерной мысли мог соперничать лишь с конструкцией истребителя «Спитфайр», уступая ему в практическом применении.
Через щелку в бархатном занавесе Джон Мэй обозрел темный зрительный зал и заметил Андреаса Ренальду, сидящего в королевской ложе с несколькими мужчинами средних лет, в элегантных черных костюмах, бросавших томные взгляды на обнаженные бедра хористок. Передние ряды были заполнены тучными газетными обозревателями, которые, не сводя глаз со сцены, делали пометки на больших листах бумаги. Оркестр помещался внизу и был обнесен стальной сеткой – подобную меру предосторожности применили, поскольку авансцену вынесли к самому краю оркестровой ямы и некоторые танцоры подходили к ней слишком близко, к вящему удовольствию духовиков из оркестра.
Выйдя из коридора, Мэй направился к задним рядам партера. И увидел хохолок Брайанта, торчащий из-за реконструированного сигарного киоска.
– Я думал, ты ведешь наблюдение за кулисами, – прошептал Брайант.
– Там встать негде, чтобы никому не мешать. Кто-нибудь проверил лонжу у дублера Сенешаля?
В следующем акте Юпитеру надлежало обернуться мухой, дабы пролезть в замочную скважину дверцы в темницу Эвридики. Для этого ему придется пронестись над головами зрителей.
– Я упомянул об этом Джеффри Уиттейкеру утром. Они используют двойную страховку с дополнительным набором тросов. Ты слышал, что жена Сенешаля подала в суд, обвиняя компанию в халатности?
– Я ее не виню. Глэдис сообщила, что свяжется с нами, если узнает что-то новое о судьбе Петрович. Подруга Филлис упорно стоит на том, что ее похитили. Хотел бы я знать, каким образом ее похититель влез и вылез из дома.