–И это, - выдохнул Ярулек, голодными глазами смотрящий на пирамиду, - то, за чем я прибыл.
Двадцать первая главаВнимание Культа Помазанников привлекла глубокая трещина в полу. Примерно в двухстах метрах от них возносились вверх блестящие чёрные стены пирамиды, стены без единой царапины или изъяна; ничто не говорило об их происхождении.
Темный Апостол властно спускался с осадного пандуса Штормовой Птицы в сопровождении Первого Послушника и Несушего Икону. Он был облачён в свой кожаный плащ, окаймлённый с внутренней стороны золотой нитью; голова была приподнята в ожидании триумфа. Двадцать Помазанников сформировали коридор, и каждый из них стучал ногами по земле, когда трио проходило мимо. Они приближались к большому силуэту Кол Бадара, стоявшего во главе двухсот терминаторов, выстроившихся в сомкнутые ряды и в тишине ожидавших прибытия своего лорда. Все двести воинов отчеканили ногой, как только Тёмный Апостол предстал перед ними. Корифей (Coryphaus) широко развёл руки с поднятыми вверх ладонями и произнёс ритуальное приветствие:
– Культ Помазанников встречает уважаемого Темного Апостола с распростертыми объятиями и умоляет Темных Богов благословить его навеки.
– Благословение варпа с вами, мои верноподданные воины, - произнес Ярулек, завершая ритуал.
– Мой повелитель, мы охраняли территорию, и я осмотрел сооружение снаружи. Там не было ни единого входа.
– Дверь к ней откроется силой чистейшей веры, - сказал Ярулек, улыбаясь.
– Да, мой повелитель, - ответил Корифей, склонив свою голову к Ярулеку. - Наши ауспексы и сенсоры не могут его просканировать. Он ничего не испускает, мой повелитель.
– А что с этим? - спросил Ярулек, указывая на черный дым там, где приземлился корабль Механикусов, - вы уверены, что он был уничтожен?
– Да, мой повелитель. После крушения остался один выживший. Я сохранил ему жизнь, решив, что он вас заинтересует.
– Владыка шестеренок прибудет в цепях и изодранных одеждах, чтобы стать Порабощенным, - процитировал Ярулек. Подлинная улыбка озарила его бледное лицо. - Итак, пророчество сбывается.
Ярулек продвигался вперед, и, приблизившись к основанию безупречно гладкой черной структуры, поднял свой проклятый крозиус высоко вверх. На гладкой поверхности пирамиды не было никаких отметин, ни единой трещины или соединения - словно структура была целиком вырезана из гигантского куска гладкого полуночного минерала. Как только он приблизился, зеленый свет начал пылать, сначала смутно, а затем все более ярко. Свет соединялся в загадочные символы, бегущие вертикально вниз по поверхности. Подобные иероглифы Мардук прежде никогда не видел. Казалось, это форма раннего символьного письма, состоящего из кругов и линий с совершенно чуждым дизайном.
Интенсивность зеленого света излучаемого загадочными глифами стала почти ослепляющей. Все больше света появлялось на поверхности пирамиды, и Мардук сжал ладонь на навершии демонического меча, чтобы ощутить успокаивающую связь с проникающими в его броню и плоть зубцами. Появились круглый символ и линии, изображавшие солнечные лучи, распространяющиеся от его окружности. Круг беззвучно углубился в черную поверхность камня, а образующие луч панели скользили по стене, создав лестницу высотой почти в пять метров. В открывшиеся ворота втягивался воздух, словно там был вакуум; изнутри тянуло ледяным холодом.
Помазанники встали вокруг Темного Апостола и, вооруженные комби-болтерами и тяжелым оружием, продолжили путь к воротам. Ярулек с улыбкой повернулся к Мардуку.
– Вперед, мой первый послушник. Наша судьба ждет нас.
Оставив во главе дюжину Помазанников, Мардук и Ярулек вошли внутрь древней пирамиды.
Как только Мардук вошёл в пирамиду, ослепительная вспышка боли заполнила его голову, словно кто-то прижал раскалённое клеймо ко лбу. Он упал на колено и закрыл глаза.
– Что с тобой?
Мардук сконцентрировался, изрекая священные писания Лоргара, чтобы справиться с острой болью и встать на ноги.
Словно кожу сдирали с его костей, пока он скрежетал зубами, произнося священные слова.
Он знал, что это за чувство - оно было описано ему - он читал о нем в бесчисленных записях Темного Апостола.
Слова Ярулека донеслись до него.
– На твоей плоти появляются какие-то священные писания?
Послушник отодвинул боль, чувствуя приток гордости. Он все еще мог ощущать острую боль, но она уже не была властна над ним. Мардук поднялся на ноги.
– Ничего, Темный Апостол, - сказал он, и Несущие Слово вошли в пирамиду чужаков.