Однако просто, что называется, добил "госпожу Советника" способ, каким она попала на Селену. Она ожидала долгого путешествия на Азеру, пересадку на орбитальный челнок, выход на селеноцентрическую орбиту и так далее, и так далее – всего того, что в недавнем прошлом сопровождало межпланетные путешествия. Но все произошло так грандиозно и, в то же время, так буднично, что голова просто шла кругом.
Стоило ей в личном инфор-контакте со Спиросом упомянуть о своем желании взглянуть на стройку большого аннигилятора, как уважаемый третий соправитель тут же лично конвертировал пространство между своим кабинет-румом на Селене и загородной "дачей" "госпожи Советника" на Райне, где она находилась в момент контакта.
Конвертирование получилось не слишком удачное. Вот чмок при совмещении пространств – это да, чмок получился отменный. Такой чмок, что просто – ах! Чудо настоящее, а не чмок. "Госпожа Советник" при всех своих железных нервах и то подпрыгнула на полметра от неожиданности, когда перед нею в ее собственном садике с оглушительным и – да что там, конечно же, неприличным звуком – возник… ну, как бы, вроде бы, оконный проем в кабинет Спироса.
Впрочем, она уже знала, что чмок при совмещении пространств через конвертированный коридор получается тем громче, чем резче расходятся между собою базовые поверхности совмещаемых пространств. Здесь же пол кабинет-рума Спироса располагался в добрых полутора метрах над дорожкой в саду. В проеме окна на самом краю стоял несколько смущенный Спирос и махал ей руками, крича нечто невразумительное. Подзывал, одним словом. На плече у третьего соправителя висел новехонький, с иголочки, малый конвертор, пиджак покоился на спинке стоящего неподалеку стула, рукава рубашки были засучены – тушите свет, конвертирование сэр третий соправитель проводил, без сомнения, сам и без посторонней помощи.
Раньше "госпоже Советнику" ничего подобного видеть не приходилось. Не без труда справившись с волнением, она маленькими осторожными шажками подошла к проему. Проем по-прежнему висел в воздухе, а на самом краю его стоял краснолицый Спирос и вращал выпученными глазами.
Госпожа Советник внимательно оглядела проем, заглянула под него – там был все тот же ее собственный садик. Сделав шаг в сторону, она посмотрела на проем сбоку… и не увидела ничего. Кроме все того же садика, разумеется. Тогда она просто обошла проем и взглянула на него с обратной стороны. Подспудно она ожидала увидеть спину Спироса, и очень удивилась, когда перед нею предстала та же картина, что и с той стороны проема, а уже пришедший в себя Спирос с вежливой нетерпеливостью осведомился, нет ли в ее хозяйстве лестницы, чтобы взобраться через проем в его кабинет-рум, поскольку время идет, а энергию эта зараза, – он ткнул пальцем в злополучный конвертор, – жрет как гарм дождевых червей.
– Зачем лестница? – удивилась "госпожа Советник".
– Ну, как? – в свою очередь скривился Спирос, вероятно представив себе, как он, пыхтя и отдуваясь, будет втаскивать в проем эту огромную женщину. Не звать же на помощь кого-нибудь, в самом деле? Как-то это показалось ему одновременно и не протокольно-дипломатически, и не по-мужски.
Однако "госпожа Советник" разрешила все его сомнения мгновенно и самым прозаическим образом, просто-напросто запрыгнув в проем как заправская гимнастка. Так что сэру третьему соправителю осталось только церемонно раскланяться, бесшумно обозначить бурные и долго не смолкающие аплодисменты и произнести со всем возможным пиететом:
– Браво, мадам!
За спиной "госпожи Советника" снова раздался тот же чмокающий звук и… все! Проем захлопнулся. Она находилась за черт знает сколько миллионов километров от своей райанской дачи внутри спутника соседней планеты, и двигало ею отнюдь не пошлое любопытство. "Госпожа Советник" выполняла ответственное поручение своего правительства. Можно сказать, миссию.
– Госпожа Советник! – в голосе Спироса послышалось нетерпеливое раздражение. – Я совершенно не понимаю, в чем тут дело, но все вопросы, которые Вы мне задаете, имеют отчетливый и очень специфический оттенок. Простите мне мою недипломатичность, но Вы все время ставите меня в положение оправдывающегося. Почему, точнее, зачем? В конце концов, у нас могут быть – да это на самом деле так и есть – различные представления о независимости и о свободе. Они объясняются, скорее всего, различным историческим опытом наших народов. Вы были колонией Азеры и теперь более всего дорожите своей независимостью…