– Кто слабейшие? – возмутился Хилтибрант. – мы? Ха! Да один на один я любого из них перещелкаю на счет раз…
– Естественно, но санатор самонадеянный дурак, а акционеру это неважно. Он будет считать, что раз ты у него в кармане, значит, и все наши флоты тоже.
– Так-так-так… конечно… один против двух санатор вынужден будет согласиться. Но с акционера-то мне же придется взять деньги. И немалые.
– Вот и бери. Заслужил. Деньги лишними не бывают.
– Понятно. А каковы тут функции леди Боди?.. А, понимаю, она займется вопросами, так сказать, интеграции армейских руководств?
Координатор посмотрел на него с многообещающим прищуром и вдруг со вкусом расхохотался.
– И этим тоже, уважаемый сэр, и этим тоже. Среди прочего разного.
5
Возможно, Генрик позволил себе несколько расслабиться, и это привело его на грань… именно облома, иначе и не скажешь. По меньшей мере, с двух сторон могло обломиться по полной программе, и со стороны работы, и со стороны Брандиса… если еще сволочной Сальмовой подстилки Лины не считать. Это надлежало в темпе учесть и всячески пересмотреть как "во избежание", так и вообще в смысле всяческой превентивности.
В общем-то, конечно, все было вполне объяснимо. В последнее время его, так сказать, "преследовали удачи", одна за другой, и здоровое чувство опасности несколько притупилось. Вот и получилось, что в столичном приключении сохранить жизнь ему удалось только чудом. Если бы эта мерзавка Лина вгляделась в него повнимательнее – все, карачун, даже "ох" сказать не успел бы. На его счастье, она пялилась только на своего дорогого и разлюбезного хахаля-шефа, так ей не терпелось, по всей видимости, кувырнуться с ним в постельку. Однако считать, что все неприятности у него, Генрика, уже позади, было рановато. Дорогому новому другу и партнеру по фехтовальному залу малиновому капитану Брандису вполне могло стукнуть в голову упомянуть в неподходящей компании о своих встречах в городских забегаловках с вечным студиозусом Генриком – палашом, на проверку оказавшимся… ну, и так далее. И в этом направлении превентивные меры защиты еще только предстояло разработать. Пока же он никак не мог отойти от своих Столичных приключений.
Накануне той памятной командировки в Корпус, явившись к Советнику по вызову, Генрик застал начальство задумчиво взирающим на выключенный голо-куб.
– Ну, и что застыл как шкаф управления? Нечего на меня пялиться, я тебе на лялька лабораторная грудастая, которых вы в своих научных румах разводите исключительно для пальпирования за казенный счет. Садись, беседовать будем.
Генрик осторожно присел на краешек стула: по началу судя, особой грозы не предвиделось, но расслабляться все же не следовало – в руководящем голосе присутствовали некие "обещательные" нотки. Изучил он господина Советника прекрасно, и видел, что вызов не зряшно-самодурный, что-то начальство беспокоило всерьез.
– Почему ты, стервец, с самого начала не обратил мое внимание на странности смерти третьей модели? – Советник смотрел испытующе и спрашивал вкрадчиво.
Генрик счел за благо обидеться.
– Что значит, "не обратил"? А что же я еще, по-вашему, делал?
– Ты мне не придуривайся тут! Ты обязан был обратить мое внимание, что убита третья модель была арбалетными болтами в спину. Все остальные утыканы стрелами со всех сторон, а клон только со спины.
– Ваша светлость, если я чего и упустил, то только от усердия и цейтнота, потому что все тут было в жутко запущенном состоянии, и вообще…
– Думаешь, я поверю, что ты этого не заметил? За дурака держишь? Почему в него спереди не попал ни один болт? А? Отвечай?
Ай, да господин Советничек! – думал Генрик, отдавая начальству должное. – Допер-таки и просек ведь, просек!
– Может, увернулся? – сказал он, старательно копаясь пальцами в затылке.
– Ты мне дурочку из себя не корчь. Окончательно оборзел, сволочь? Скорость какая должна быть у человека, чтобы он от арбалетных болтов уворачивался, да еще с такого расстояния? Как ты это себе понимаешь?
Генрик вздохнул и похлопал глазами.