Я молча смотрела, как он идет по коридору, вздрогнув от звука захлопнувшейся двери. А потом я спустилась вниз, чтобы забрать свои вещи.
Я отнесла вещи в свою комнату, расположенную напротив его комнаты, где я буду спать, пока он будет находиться в тридцати футах (прим. примерно 10 метров) от меня.
Зайдя в ванную и ополоснув лицо прохладной водой, я поставила чемодан на кровать и выскользнула из платья. Оно упало шелковой лужицей у моих ног. Прохладный воздух целовал мою голую кожу, превращая соски в твердые пики и делая их чувствительными, когда я натянула футболку большого размера, и мягкая хлопковая ткань коснулась их. Мое тело все еще было под напряжением после того, как меня прижали к стене.
Дневник в кожаном переплете привлек мое внимание, я достала его и открыла на первой странице. Внутри складки лежала тонкая синяя ручка, перевязанная белой ленточкой. Сэди обо всем подумала.
Я написала свои мысли, а затем бросила дневник поверх одежды. Реальность навалилась на меня, когда я забралась под одеяло, случайно сбив чемодан на пол.
День первый:
Я принцесса, запертая в башне.
И дракон здесь, со мной.
ГЛАВА 9
Грей не сказал мне, что принцесса дерзкая… и чертовски любопытная. На самом деле, он вообще ничего мне не сказал. Все, что я знал, я почерпнул из Инстаграма. С ней определенно будет непросто. Я любил вызовы. Это заставило мой член дергаться. Я не мог вспомнить, когда в последний раз мне бросали вызов. Это гребаное платье, которое она надела, никак не скрывало ее изгибы. Шелк прижимался к ее тугому маленькому телу так, что это должно быть незаконно. Я включил душ в своей личной ванной комнате и сосредоточился на успокаивающем звуке текущей воды, пока расстегивал и распахивал рубашку.
СМС пришло как раз в тот момент, когда я достал свой мобильный телефон из кармана.
Папа: Тот трюк, который вы трое устроили сегодня, будет нелегко забыть.
Я: В этом и был смысл.
Мы хотели, чтобы они запомнили, надеялись, что это запомнится.
Папа: Ты не представляешь, с кем имеешь дело.
Я: Думаю, нас двое.
Я точно знал, с кем имею дело: кучка больных, извращенных ублюдков, которые насиловали молодых девушек ради финансовой выгоды. Пока ничего не указывало на причастность моего отца, но это ни хрена не значило. Он стоял там и позволил Малкольму Хантингтону убить невинную девушку, не сказав ни слова. Он закрыл глаза на то, что случилось со мной, когда я был ребенком. В моих глазах это делало его и мою мать такими же виновными, как и женщина, которая это сделала.
Я не ненавидел своего отца. Но я и не любил его. Трудно понять, что такое любовь, когда тебя всю жизнь кормили ненавистью с ложечки. Я терпел его. Но однажды он заплатит за свои проступки. Они все заплатят.
Было время, когда я стыдился тьмы, которая окутала мою душу. Я бежал от прошлого, которое оставило на мне шрамы и раны. Пока я не понял, что та самая тьма, которая утешала меня, также сформировала меня в человека, которым я стал. Я пережил ее. И теперь я ничего не боялся.
Как только я бросил рубашку на пол в ванной, я услышал громкий треск в коридоре.
Блядь.
Мне потребовалось примерно четыре секунды, чтобы выйти из своей комнаты и распахнуть дверь в ее.
— Какого хрена ты делаешь? — Я щелкнул выключателем, осветив темную комнату. — Что это был за шум?
Она наклонилась, ничего кроме задницы, возилась с чем-то на полу.
Она повернулась, ее глаза сузились, то ли от внезапного яркого света, то ли от злости.
— Я не знала, что ты здесь, чтобы защищать меня.
— Да мне на тебя плевать. Я волновался, что ты здесь закатываешь истерику и рвешь мое дерьмо. — Не ложь.
Белая футболка едва прикрывала ее задницу, и было очевидно, что она все еще не надела лифчик. Или штаны. Я поймал крошечный треугольник розовых хлопковых трусиков. Этот маленький треугольник был единственным барьером между моими глазами и ее киской.
Господи, блядь.
Она издала рык, который был бы милым для кого угодно, только не для нее.
— Боже, ты мудак.
Я щелкнул языком: — Ну же, принцесса. Это лучшее, на что ты способна? Наверняка, я хуже этого.
Она закатила глаза и забралась обратно в кровать: — Тот шум, который ты слышал, это мой чемодан случайно упал на пол.
Она сделала ударение на слове случайно.
Конечно, рядом с кроватью лежал ее чемодан, раскрытый настежь, с беспорядочно наваленной сверху одеждой. Я догадался, что именно с этим она возилась, когда я вошел.
— Выключи свет, когда будешь уходить, — она повернулась ко мне спиной. — И перестань называть меня принцессой. Меня зовут Эннистон.
Я не сказал больше ни слова, повернулся и вышел из комнаты, оставив свет включенным, потому что… мудак.
Я закрыл дверь спальни и взял свой телефон, прокручивая его, пока не нашёл номер Грея.
Я: Найди другой способ заставить Уинстона согласиться. Я хочу, чтобы она ушла. Завтра.
ГЛАВА 10
Не плачь.
Не плачь.
Не.
Плачь.
Первая слеза скатилась по моему лицу, давая понять, что мои эмоции — предатели. Потом еще одна. И еще одна. Пока мои легкие не сжались, а в горле не запершило.
Королевские особы не проявляют слабости, и я не собиралась начинать сейчас, даже если меня похитили.
Похитили.
И я даже не сопротивлялась. Я просто запрыгнула в самолет и пролетела через весь мир.
Боже. Насколько же я была наивна!
Выключив свет и забравшись обратно в постель, я прижала одеяло к груди и уткнулась головой в подушку. Мои колени подтянулись к животу, и я зажмурила глаза. Гнев, разочарование и печаль накатывали на меня одновременно. Гнев на то, что Чендлер откровенно отверг меня как какую-то помеху, и то, что меня это так беспокоило. Разочарование от того, что я позволила себе довериться не тем людям. И печаль, потому что я просто хотела оказаться дома. Я хотела лежать в своей кровати и читать одну из своих книг. Я хотела увидеть отца и обнять брата.