Мне нужно еще немного времени. Это не только мое решение. Это были слова Уинстона, когда я позвонил ему из машины в тот день, когда Эннистон узнала, каким куском дерьма он был. В то время я не задумывался об этом. Я решил, что это как-то связано с Малкольмом Хантингтоном. Теперь я не был так уверен.
— Я не знаю, но я чертовски уверен, что узнаю. — Мой разум метался, перебирая в памяти все, что произошло, каждое видео, которое мы смотрели, каждое слово, произнесенное за последние несколько недель. Все вело к королю и Малькольму. Я должно быть что-то упустил.
— Я возвращаюсь в коттедж.
Может быть, там есть что-то, что поможет мне найти этого загадочного игрока. Может быть, он что-то оставил.
— Я пойду с тобой.
Лиам быстро завоевывал мое доверие. Тот, кто так оберегал Эннистон, автоматически получал пожизненное членство в клубе Чендлера.
— Ты действительно трахал мою сестру на глазах у всего Братства? — спросил он, когда мы шли по каменной дорожке к коттеджу.
— Ты действительно устраиваешь оргии вокруг костра в лесу?
Я слышал о «Конце лета» — это Айелсвикская версия «Ночи беззакония». Каждый, блять, кто провел больше часа в Твиттере, слышал о «Конце лета».
— Она знала, что ты делаешь? Почему ты это делаешь?
— Нет. Она просто думает, что я ненормальный, — сказал я, подмигнув. Это была ложь. Эннистон была ближе к правде, чем думала.
Я думал о том, как она смотрела на меня той ночью, о том, как кончики ее пальцев проследили за тем, как брызги воды оставили следы на моей коже, и о том, какой нежной она была. Какой доброй, даже после того, как я пытался уничтожить ее. После того, как я трахнул ее в комнате, полной незнакомцев, и заставил ее истекать кровью. Она была намного сильнее, чем я предполагал, и я поклялся всем святым, что когда я найду ее, я убью того, кто отнимет ее у меня, прежде чем у меня будет шанс сказать ей об этом.
ГЛАВА 45
Голос моей матери пробился сквозь темноту.
Будь осторожна с рыцарями, потому что иногда под их доспехами скрываются самые темные тайны.
Тебе не нужен герой, милая. Ты можешь спасти себя сама.
Когда я услышала ее, я не чувствовала себя одинокой. Боль казалась далекой. Злобные слова, шипящие мне в ухо, исчезали вдали.
Я была вполне счастлива.
А потом она исчезла. Ее тепло испарилось в воздухе, как дым на ветру, и все вокруг стало холодным.
Жгучая боль пронзила мою кожу, раскаленная до бела и неумолимая. Я лежала лицом вниз на чем-то мягком. Матрас. Слабый запах мочи и рвоты обжег мой нос. Прохладный ветерок обдувал мою кожу, заставляя меня дрожать. Я была голая. Он раздел меня догола и растянул на кровати. Что-то прижимало меня к земле, тяжелая сила давила на спину.
— Я собираюсь пометить тебя так же, как он, — сказал Александр. — Тебе это понравится, не так ли?
Пометить меня?
О чем он вообще говорил?
Воздух был спертым и горячим, я с трудом дышала. Я открыла глаза, осматривая окружающую обстановку. Что-то закрыло мое лицо, лишая меня света и воздуха. Запах резины и мое собственное дыхание заполнили мой нос. Я знала этот запах. Я узнала его. Это была маска, как та, которую я надела в ночь на алтаре. Кровь стекала по моему лбу, а затем капала вниз и щипала глаз. Сквозь крошечные прорези в маске я заглянула через плечо, чтобы увидеть его лицо. Он лежал на мне, прижав меня к себе и упершись коленом в позвоночник. Кровать стояла параллельно двери, а окна позади него были занавешены черной тканью. Это было все, что я успела увидеть, прежде чем мои глаза снова сомкнулись. Голова болела, пульсирующая, бьющая боль отдавалась в виске.
— Ты была такой хорошей девочкой до сих пор. — Он почти простонал эти слова, как будто его заводило то, что он делал со мной. — Ты так хорошо спала, пока мы ждали в саду. Ты была такой тихой. — Его голос скользил по моей коже, склизкий и мерзкий.
От мысли, что когда-то я обещала провести остаток жизни с этим монстром, у меня свело живот.
Я попыталась пошевелиться, но мне было больно поднять голову.
— Я собираюсь показать всему миру, что ты моя.
Его слова принесли еще больше боли, прожигая мою плоть по всей спине. Я вцепилась ногтями в матрас под собой, не в силах ухватиться. Ненависть пульсировала во мне, стучала в ушах. Крик прорвался сквозь мое тело, но комнату не наполнил ни один звук.
И тут что-то протиснулось внутрь меня. Прохладный металл протискивался сквозь мои складки. Пистолет. Страх пронзил меня до костей, и все вокруг похолодело.
Я сжала бедра и крепко зажмурила глаза.
Нет.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет.
С меня хватит быть жертвой. Каждый его удар по моей коже вызывал волны ярости по всему телу. Гнев прорывался сквозь меня, подпитывая мою волю к борьбе, когда я принимала тьму, с которой меня познакомил Чендлер.
Я не умру здесь.
Мой мозг лихорадочно пытался придумать план. Мне нужно было снять его с себя. Если я заставлю его двигаться, я смогу схватить пистолет.
— Больно, — сказала я, надеясь достучаться до остатков его человечности.
И тут, подобно голосу моей матери, появилось лицо Чендлера. Оно было далеким и расплывчатым. Я выкрикнула его имя, желая, чтобы он был настоящим. Пожалуйста, будь настоящим.
ГЛАВА 46
Когда мы добрались до коттеджа, входная дверь была открыта. Это не удивительно, потому что я уезжал в спешке. Я подумал, что Линкольн и Каспиан тоже.
Чего я не ожидал увидеть, когда мы вошли внутрь, так это голую Эннистон, — за исключением этой жуткой маски ягненка — которая едва двигалась и лежала лицом вниз на кровати в углу. Ее тело дрожало, а мужчина склонился над ней, проводя рукой по ее спине.
— Больно, — хныкала она. Как только она увидела меня, она выкрикнула мое имя.
Я пронесся через всю комнату, стаскивая мужчину с ее тела.