Хадсон лишь пожал плечами.
— Я всегда был довольно хорош в спорте.
Себ кивнул в сторону бильярдного стола.
— Ну, по крайней мере, я смог обыграть тебя в пул.
— Только потому, что ты жульничал, — напомнил ему Хадсон.
Себ изобразил оскорбленную невинность.
— Я? Жульничал? Я выиграл честно, — покачал головой Себ.
— Ты серьезно? — Хадсон обошел бильярдный стол и наклонился над зеленой столешницей. — Я все помню. Это случилось здесь, — заявил он, прицеливаясь в лузу воображаемым кием. — Мне оставался всего один удар до победы. Я идеально подобрал угол, а ты...
Себ подошел сзади и, обхватив ладонями бедра Хадсона, прижался пахом к его ягодицам. Тот осекся на полуслове, вмиг потеряв дар речи.
— Все верно,— медленно проговорил Себ низким хриплым голосом. Он склонился над Хадсоном и прижался теплым животом к его спине. — Теперь я вспомнил. Ты как раз прицелился для удара, а я подошел сзади и прижался вот так. Тогда ты врезал по мячу так сильно, что тот вылетел со стола.
Хадсон тяжело сглотнул. Он медленно выровнялся, не переставая прижиматься к Себу. По телу Хадсона прокатилась знакомая дрожь и он прикрыл глаза. Объятья Себа моментально вызвали в нем желание.
Он так долго был один. Сколько еще им расплачиваться за эту ошибку? Если бы Хадсон мог отмотать время назад, он бы сделал все, чтобы той трагедии не случилось. Прошло почти семь лет. Вот уже семь лет он ощущал себя несчастным и неполноценным, просыпаясь в пустой постели и притворяясь, что не умирает внутри. Может если бы они не были связаны узами, Хадсон смог бы двигаться дальше, если бы Себ не сделал его своим и не проник в его душу так глубоко, то не было бы так больно? Однако пока у него была возможность видеться с Себом и каждый день наслаждаться его улыбкой, где-то внутри еще теплилась надежда на то, что возможно когда-нибудь все изменится. И несмотря на боль, он все таки не жалел, что влюбился в него и согласился связать их узами.
Себ осторожно развернул Хадсона к себе лицом и в его глазах териан увидел отражение всей их совместной жизни. Тот в ответ осторожно коснулся пальцами его подбородка, ощутив, как приятно щетина покалывает подушечки. Хадсон скользил взглядом по лицу любимого, рассматривая такие родные точеные черты. Себ с улыбкой наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. Хадсон обожал его улыбку и ямочки на щеках, возникающие лишь тогда, когда он был искренне счастлив. Внушительный рост и могучее телосложение Себастьяна Хоббса многих могло напугать, но только не Хадсона. Объятья этого удивительного териана казались ему самым безопасным местом на свете. Ведь, несмотря на силу этих огромных, внешне грубых рук, к Хадсону они прикасались всегда очень бережно. Себ не умел любить наполовину и если он решил отдать кому-то свое сердце, то отдавал его без остатка.
— Я давно не приходил сюда, — признался Себ, все еще обнимая Хадсона за талию. Низкий, раскатистый голос териана тигра звучал завораживающе, зеленые глаза смотрели с обожанием.
— Почему?
Себ осторожно коснулся лица Хадсона ладонью.
— Слишком больно.
Хадсон медленно положил ладони на мощную грудь Себа и осторожно провел пальцами вниз по его торсу. Ощутив упругие мышцы преса под футболкой, Хадсон тут же вспомнил, как этот мужчина выглядит без одежды, как приятно ощущать на себе вес его горячего тела, как восхитительно чувствовать на своей шее его обжигающее дыхание, когда они вместе двигаются в такт и можно обхватить ногами его талию. Себ всегда стремился в первую очередь доставить удовольствие партнеру. Во время занятий любовью он думал о Хадсоне больше чем о себе, а тот принимал все как должное. Нина была права. С самого начала их отношений Хадсон получал все что угодно, отдавая взамен лишь малую часть того, что мог бы. Он был ужасным эгоистом.
— Мне так жаль, — выдавил Хадсон надломленным голосом. — Прости.
— За что?
— За ту выходку в Декатрии.
За то, что не ценил тебя.
Себ покачал головой.
— Не стоит извиняться.
— Нет. Я поступил ужасно и мне стыдно за это. Я просто хотел твоего внимания и повел себя будто незрелый подросток.
Он постоянно отталкивал Себа, чтобы обидеться, после того как тот реагировал должным образом. Отвратительно.
Себ непонимающе нахмурился.
— Ты хотел моего внимания?
После недолгого колебания Хадсон кивнул и сразу же отвел глаза, чувствуя, как его лицо густо заливается краской. Но Себ осторожно взял его за подбородок и развернул к себе.
— Детка, — проговорил он низким хриплым голосом. — Все мое внимание всегда сосредоточено лишь на тебе. Всегда. Даже когда тебя нет рядом, я думаю лишь о тебе.
Хадсон тяжело вздохнул.
— Ну почему ты всегда такой... потрясающий?
— Дом бы подобрал другой эпитет, — усмехнулся Себ.
— Ты никогда не умел принимать комплименты.
Хадсон с наслаждением вдохнул запах Себа дополненный освежающим ароматом лосьена после бритья и чуть не заскулил от того, насколько он был хорош. Это не честно. Себ был воплощением всего того, что так страстно желал Хадсон. И самое невыносимое то, что он помнил вкус его губ и нежность прикосновений так отчетливо, будто они занимались любовью вчера.
— Из твоих уст — нет.
— О чем это ты? — внимательно изучая его лицо, спросил Хадсон.
— Я знаю тебя, — ответил Себ, взяв Хадсона за руку. — Знаю, когда ты просто проявляешь вежливость, а когда говоришь от сердца. И по этому, когда ты сказал это так искренне то я... у меня дух перехватило.
Себ медленно наклонил голову и взгляд Хадсона тут же скользнул к его губам. Он все еще помнил их вкус и знал, какими нежными они могут быть. Он представил, как их языки медленно переплетаются, тело Себа подрагивает от желания и штанах моментально стало тесно. Хадсон стиснул в кулаках футболку Себа. Желание почти душило его.
Хадсон прикрыл глаза и вдруг почувствовал, как Себ коснулся его губ невесомым поцелуем. Сердце, словно от удара током, бешено подскочило в груди и пробудилось после долгого сна. Себ виновато улыбнулся и начал отстраняться.
— Прости, я не должен был...
Хадсон запаниковал. Он схватил Себа одной рукой за футболку, а другой за шею и, встав на цыпочки, жадно прижался губами к его губам. Себ ахнул от неожиданности и Хадсон воспользовался этим моментом, чтобы проникнуть языком в его рот. Он целовал его так, будто тот был единственным источником воздуха. Потому что вдруг почувствовал, что если сейчас этого не сделает, то просто сойдет с ума. Он так долго тосковал по прикосновениям своей пары. Пришла пора что-то с этим сделать.
Глава 6
Себ схватил Хадсона и прижал его к себе так крепко, будто хотел соединить их в одно целое. Ощутив жар его тела, Хадсон чуть не расплавился. Сейчас он не доверял своим собственным ногам и был рад отдаться крепким рукам любимого. Губы Себа обжигали своей сладостью, жадный язык буквально насиловал его рот. Хадсон не выдержав, застонал, ощущая жгучую потребность быть еще ближе. Он вцепился в футболку Себа, притягивая его к себе, а тот в ответ подхватил его под ягодицы и усадил на бильярдный стол. Хадсон развел колени в стороны и Себ прижался своим возбужденным членом к его. Хадсон застонал и обхватил ногами талию партнера, на случай если тот вдруг решит отстранится.
Он на миг откинул голову назад, чтобы глотнуть воздуха, а Себ не желая отрываться от своей пары, припал губами к его шее. Хадсон хотел что-то сказать, но дар речи просто покинул его. Сейчас его разум был затуманен желанием. Задыхаясь, он запустил пальцы в волосы Себа и прижал его к себе. Себ одной рукой нырнул ему под рубашку, а другой обхватил за ягодицу. Хадсон выгнулся, извиваясь в сильных руках любимого, и требовательно застонал.
— О, мой прекрасный, Волчонок, — прорычал Себ хриплым голосом и Хадсон едва не кончил прямо в штаны.
— Да, мой дорогой, — выдохнул Хадсон почти умоляя, но едва ли понимая о чем именно. Плевать что будет завтра. Есть только сейчас. А сейчас ему нужен Себ, иначе он просто сойдет с ума.
— Мы не...
Оборвав на полуслове, Хадсон впился в губы Себа требовательным поцелуем и накрыл ладонью его пульсирующую эрекцию. Себ застонал ему в губы и тут Хадсон с силой оттолкнул его от себя. Ошарашенный Себ отшатнулся. Его губы распухли от поцелуев, взгляд был слегка безумным, волосы торчали в разные стороны, щеки раскраснелись. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хадсон спрыгнул со стола и, схватив Себа за пояс, быстро одну за другой расстегнул пуговицы его ширинки.