— Я собиралась сделать тебе сюрприз и приготовить твое любимое мясо ко дню рождения, а теперь...
— Ах, Джулия, — Хадсон стиснул ее в объятьях. — Для меня намного важнее, что ты здесь, рядом со мной. Прошу, не переживай из-за таких пустяков. Все будет хорошо.
— Все хорошо, мам, правда, — заверил ее Себ.
Джулия поджала губы, с умилением глядя на Себа и Хадсона.
— Какие прекрасные у меня мальчики, — проговорила она со слезами счастья на глазах.
— Мы вернемся очень скоро, — пообещал Себ и, взяв с полки в прихожей ключи и бумажник, направился к выходу.
Хадсон поцеловал Джулию в щеку и поспешил за ним. Себ снял с крючка у двери куртку Хадсона и помог ему одеться.
— Такой джентльмен, — проворковал он, просовывая руки в рукава. Хадсон развернулся и коснулся губ Себа легким поцелуем. Тот еле заметно вздрогнул и притянул любимого к себе, что бы снова поцеловать. Хадсон улыбнулся и отстранился. — Твоя мать нас ждет, Себастьян.
— Верно, — хрипло ответил Себ. Он быстро накинул куртку, открыл дверь и, выпустив Хадсона на улицу, вышел следом. Во дворе был припаркован красный Dodge Ram Rebel. Себ обожал огромные грузовики. Братья Хоббсы обладали каким-то врожденным талантом к управлению транспортными средствами размером со звездолет. Он галантно открыл паcажирскую дверь для Хадсона, а потом сел за руль.
Любимый супермаркет Себа находился на Вест 37. Даже не супермаркет, а обычная бакалейная лавка, где можно было купить как привычные свежие овощи, так и продукты для настоящих гурманов. Их ассортимент включал в себя так же свежее мясо и различные деликатесы, от которых у Хадсона сразу потекли слюнки. Справа от входа продавались букеты различных цветов и размеров, слева свежие фрукты. Хадсон не смог удержаться от улыбки. Он уже и забыл, когда в последний раз бывал здесь. Ведь раньше они с Себом часто ходили сюда за продуктами.
Стоило им войти, из-за кассы их приветствовала девушка продавец. Здесь было так же людно и суетно, как раньше. Они направились в отдел гастрономии и Себ игриво ткнул Хадсона в плечо.
— Эй, может взять тебе немного чипсов и сальсы, которую ты так любишь? Просто про запас. Я же знаю, что уже через час после ужина ты снова захочешь есть.
Хадсон вопросительно выгнул бровь.
— Ты намекаешь на то, что я много ем?
— Нет, что ты. Никаких намеков. Я ответственно это заявляю. В конце концов, чтобы эта прекрасная умная головка хорошо работала, нужно много топлива, — подмигнул ему Себ.
Хадсон недовольно поморщился и отвернулся.
— Знаешь, язвительность тебя вовсе не красит, Себастьян. Ты нравишься мне намного больше, когда молчишь.
Себ ахнул в притворном ужасе.
— Хочешь сказать, что любишь меня только за внешность?
— Ну... — Хадсон притворился, что размышляет об этом и весело захихикал, когда Себ ткнул его ребра в особо чувствительном месте.
— Доктор Колборн?
Хадсон замер, внутри вмиг все похолодело. Он знал этот голос. Как можно забыть то, что регулярно является тебе в кошмарах.
— Миссис Палмер? — Хадсон внутренне подобрался и почувствовал, как рядом напрягся Себ. — Как у вас дела? — слова вылетели из его рта прежде, чем он успел одернуть себя. Женщина возмущенно поджала губы, ее взгляд метнулся к сцепленным рукам Себа и Хадсона, а потом снова переместился на их лица.
— А вы как думаете? — выплюнула она, глядя на парочку с нескрываемой неприязнью. — В этом году Курт должен был пойти в старшую школу.
— Мне... жаль, — пролепетал Хадсон, не в силах смотреть в ее блестящие от слез глаза. — Прошу простите.
— Ваши извинения, доктор Колборн, ничего не изменят. Они не в силах воскресить моего сына из мертвых.
— Миссис Палмер, позвольте... — попытался вмешаться Себ, но она остановила его взмахом руки.
— Не смей, — женщина угрожающе наставила на него палец. — Какой толк от твоих слов, если они не смогли предотвратить трагедию? Лучше бы делал свою работу как следует, тогда, возможно, мой мальчик был бы жив. — По щекам миссис Палмер катились слезы, нижняя губа чуть подрагивала. Она тихо всхлипнула и сокрушенно покачала головой. Хадсон хотел было подойти к ней, чтобы утешить, но женщина отшатнулась. — Не подходи ко мне, — отрезала она.
Хадсон вздрогнул от ее резкого тона, чувствуя как изнутри его раздирает чувство абсолютной беспомощности. Что же ему делать? Как унять ее боль? Он не мог выдавить из себя ни единого слова. А все из-за того, что чувство вины терзало его так же, как и в тот день, когда сын этой бедной женщины погиб.
***
Он помнил все. Каждую деталь. Начиная с того, что в тот день он ел на завтрак и заканчивая тем, как тщетно пытался уснуть после.
Утром он как обычно болтал с Ниной во время кофетайма, а потом их отправили на вызов. Нина села за руль, а потом всю дорогу причитала о том, что терпеть не может водить эти огромные служебные автомобили. Они прибыли на место преступления, чтобы осмотреть тело. Это был молодой мужчина, которого застрелили в жилом районе, не далеко от Централ Парка. Агенты THIRDS к тому времени уже зачистили и оцепили периметр, выставив на каждом углу охрану. Ни войти, ни выйти без специального разрешения.
Хадсон надел перчатки и присел на корточки рядом с телом, чтобы осмотреть ранения. Рядом Нина проверяла карманы убитого в надежде найти какие-нибудь документы.
— Три огнестрельных в грудь, — констатировал Хадсон. Как вдруг его окутал знакомый запах. Хадсон потянул носом и улыбнулся.
— Доброе утро, Себастьян.
— Доброе, — низким голосом ответил Себ, присаживаясь рядом на корточки. — Прошу, скажи, что я не единственный у кого после вчерашнего ноет все тело.
Хадсон зашипел на него.
— Перестань. Что Нина обо мне подумает!
— Я тебя умоляю, — закатила глаза Нина. — О своей правильности и благопристойности можешь вешать лапшу кому-нибудь другому. — Держу пари, — она игриво ткнула Себа локтем. — Что когда он снимает свой наглаженный костюмчик хорошего мальчика, то превращается в настоящий дикий ураган из похоти и желаний.
— Нина! — всплеснул руками Хадсон. — Ты серьезно? — в недоумении спросил он, указывая на лежащее на земле тело.
— А что? — пожала плечами девушка. — Вряд ли он кому-нибудь расскажет.
— Ты невыносима, — покачал головой Хадсон.
Нина хихикнуала и встала.
— Пойду, скажу Слоану, что можно забирать тело.
— Иди уже, — закатил глаза Хадсон, делая вид, что не замечает, как она показала ему язык. Себу их перепалка явно доставляла удовольствие. Он проводил девушку взглядом и повернулся к Хадсону.
— Я тут хотел пригласить тебя на ужин в тот миленький корейский ресторанчик на Ист 31. Там прошло наше первое свидание, помнишь?
Хадсон просиял.
— Ну конечно, — как такое забыть?
— В общем да... хотел кое-что с тобой обсудить в уютной обстановке, а я знаю, как сильно тебе нравится то место. — Сердце Хадсона пропустило удар от того, как на этих словах щеки Себа залились румянцем. Он уже хотел ответить, но Себа окликнул товарищ по команде. — Запомни, что хотел сказать, — бросил Себ и, подмигнув Хадсону на прощанье, поспешил на зов.
А Хадсон еще долго стоял и восхищался тем, как удивительным образом, совмещая в себе невероятную мощь и грациозность, удаляется могучая фигура териана тигра. И если бы ни обстановка: мертвое тело на полу, куча народу с оружием и мигалки, он определенно томно вздохнул бы ему вслед. Но сейчас не место и не время заглядываться на своего парня, каким бы горячим он ни был.
Вдруг краем глаза он заметил какое-то движение. Хадсон повернул голову и увидел мужчину с пистолетом, который вышел из-за припаркованного рядом бронетранспортера.
Все произошло слишком быстро. Мужчина нацелил пистолет Хадсону в грудь, но Себ успел повалить его на пол, уберегая от смертельных ранений. Прозвучало два коротких выстрела, секундная тишина, а сразу за ней выкрики приказов и свист автоматных очередей. Все вокруг происходило будто в замедленной съемке, Хадсон закрыл глаза и сжался в комок, стук сердца бешенным гулом отдавался в ушах. И когда все стихло, в воздухе раздался отчаянный женский крик. Хадсон поднял голову и увидел ее. В этот момент он забыл, как дышать, сердце подскочило к горлу.
— Нет, — пролепетал он, отталкивая Себа. Тот окатился в сторону и Хадсон быстро вскочил на ноги. Ничего не видя перед собой из-за слез, он подбежал к сидящей на коленях женщине, которая судорожно прижимала к груди ребенка. Увидев ужасающие смертельные раны на его крошечном теле, Хадсон почувствовал, как к горлу подступает тошнота и рухнул на колени. Нет, нет, нет. Отказываясь слушать голос разума, он попытался нащупать у мальчика пульс, но было уже поздно. Крики женщины острыми иглами ввинчивались в уши, проникали под кожу, выворачивали на изнанку. Она иступлено раскачивалась вперед-назад, баюкая окровавленное тело сына на руках. Хадсон перевел взгляд на свои руки и увидел кровь. Не зная, что же ему делать и что сказать, единственное, что он смог выдавить из себя в тот момент было: