Боби лежал на диване с привычной банкой пива в руке, просматривая какую-то глупую комедию по телевизору. Я, стоя на кухне и колдуя над кастрюлей с супом, слегка скривилась. Как же мне этот Крис не нравится. Крайне противный подлиза. Опять вечеринка… Опять они напьются до беспамятства, Боби заявится под утро и начнет грязно приставать. Противно.
— Прости, не слышала. Это здорово, — без особого энтузиазма ответила я.
Две минуты тишины, и он уже стоит в проходе и пристально смотрит на меня.
— Я не понял, ты не рада?
Откладываю полотенце в сторону, продумывая свои слова. Что касается его дружков, Боби воспринимает крайне болезненно.
— Очень рада! Но я против, чтобы ты туда шел.
— Почему?
— Он мне не нравится, — решила ответить честно, надеясь, что он не вспыхнет как спичка с моих слов.
— Тебе никто из моих друзей не нравится.
— Гордон нравится. Он, в отличие от всех остальных, хотя бы ведет себя прилично, — сказала и тут же прикусила язык. Кинув взгляд на Боби, поняла- зря.
Очень зря я это сказала.
— Ты хочешь сказать, что мои друзья ведут себя неприлично? Что они бездари? Идиоты?
— Нет! Боби, не перевирай мои слова! Я не это хотела сказать, — хотя именно это я и имела в виду. Все они больше похожи на собутыльников.
— Я говорю то, что слышу.
— Они просто слишком много пьют!
— А, теперь они еще и алкоголики! — он вскидывает руками, напирая на меня. Я упираюсь спиной в столешницу, чувствуя, как пар из кастрюли щекочет мне спину. — Кажется, кто-то в прошлый раз был не против выпить!
Вот снова. Снова тычет меня в лужу, как котенка.
— Это вышло случайно! Я не планировала так напиваться!
— О, я случайно опрокидывала в себя стакан за стаканом!
— Прекрати мне указывать! Ты не моя мать! — мои нервы были на пределе. Я ошиблась, когда решила, что наши отношения пошли на поправку. В действительности же, они летели к чертовой матери. И как я раньше этого не замечала, словно разговор с матушкой помог открыть мне дверь, за которой был очевидный ответ.
— Да у тебя и матери-то нет! Беспризорница! Без меня ты никто, поняла! Никто!!!
Его слова ранили в самое сокровенное, вскрыв старые обиды и раны. Бесконечно пролитые слезы и бессонные ночи в приюте.
Резкая, как пуля, мысль пронзила мое сознание. Мне все равно. Мне плевать на наши отношения. Я не хочу больше постоянно унижаться и просить прощения за то, чего я не делала. «Никто» вообще не обязан ничего объяснять. Сразу внутри все стало так спокойно. Я давно это знала, просто боялась признавать, что он мне не нужен.
Ничего, смогу и сама все вытянуть. Пути Господни неисповедимы.
И тут меня понесло.
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться! Мне это надоело! Раз я никто, что ты тогда тут делаешь?! Рядом со мной? С такой лохушкой? С пустым местом?
Мои слова его явно поразили. Боби даже отступил на два шага назад.
— Твои дружки-дебилы мне тоже надоели, бесконечные пьянки, хамство и постоянный перегар по утрам!
— Но Крис четкий парень! Не говори так про него!
— Он проходимец и альфонс! Он девушек меняет чаще, чем перчатки! Он не умеет дорожить отношениями!
— А ты умеешь? Что-то я не заметил! — на этих словах он так громко хлопнул рукой по столу, что я подпрыгнула. — С начала наших отношений, ты не ценила того, что я тебе дал! Что я тебя вывел в свет, к людям!
— К твоим дружкам? Это к ним ты меня вывел? Лучше бы я тогда осталась в приюте до скончания дней своих, чем знать их!
Он еще больше удивился.
— Ты умом тронулась, печенька? Ты вообще слышишь, что ты несешь?!
— Проваливай! Проваливай, твою мать, я не желаю тебя видеть! — схватив кухонное полотенце, я принялась им размахивать, словно пытаясь прогнуть Боби как надоедливую муху.
— Я никуда не пойду, это и мой дом тоже! Ты же его одна не вытянешь! Куда ты без меня вообще пойдешь? Что ты без меня сможешь?
Внутри тугими клубами зародился гнев. Да, что он себе позволяет, в конце концов!
— Я все без тебя смогу! Вот увидишь! Ты мне надоел со своим вечным унижением! Я тоже человек!
Боби ухмыльнулся, облокотившись на дверной косяк.
— Что ж, тогда и плати все сама. Арендодатель придет через неделю. Посмотрим, хватит ли у тебя средств на оплату месяца. Или мозгов, чтобы признать, что ты не права.
— Проваливай, твою мать! — я откровенно лупила его полотенцем, хоть оно и не способно было нанести ему вреда. Хорошо, что я не додумалась схватить чего-нибудь потяжелее, иначе уже бы череп раскроила на двое. — Уходи!
— Мы еще посмотрим. Еще прибежишь извиняться, — и добавил почти шепотом, — тварь.
Уже через десять минут Боби ушел, наспех собрав свои вещи и громко хлопнув дверью. Звук эхом отскочил от стен и ускакал в зал, затерявшись под кроватью. Я устало прислонилась к столу, слушая, как кипит суп.
Что со мной происходит в последнее время? Я совсем не ожидала, что так легко слечу с катушек и устрою настоящую истерику. За все наши отношения я ни разу не позволяла себе таких высказываний.
Но, видимо, всему есть предел, даже моему терпению. Не стоило ему говорить про мою маму. Это все разрушило окончательно. Или я уже приняла решение раньше и лишь ждала повода?
Но в чем-то он прав. Мне действительно будет очень тяжело в следующем месяце. Благодаря чаевым от немого мне удалось скопить определённую сумму, но ее все равно не хватит.
Ничего страшного, возьму в долг, возьму кредит, еще что-нибудь придумаю. Но извиняться и унижаться перед ним я точно больше не буду.
Осточертело чувствовать себя второсортным человеком, не имеющим право голоса и право желаний. Я всегда думала, что в семье все должны поддерживать друг друга, а не унижать.
Значит, с ним мне такая семья точно не нужна.
Спасибо, матушка, что помогли мне решиться и напомнили, кто я такая.
Глава 8
Он появлялся каждую мою смену. Двойной эспрессо, молчание, хорошие чаевые. Как я не пыталась вывести его на разговор, в ответ лишь тишина. За две недели я даже привыкла немного к «своему» постоянному клиенту. И почти перестала бояться. Ну, сидит и сидит, что в этом такого? Не пьет кофе — его право. Ну, рассматривает меня, словно диковину. Может, я ему понравилась?
Платит исправно, чаевые оставляет хорошие, разговорами не донимает, не пристает. Идеальный посетитель, хоть и странный. Правда, ведь?
А может, я просто так сильно устала от переживаний, что сил на них не осталось?
Хорошо, что я стала откладывать деньги заранее. На месячную плату я наскребла, но ближайшую неделю питаться придется в ужатом финансовом состоянии.
Поэтому я практически была рада, что немой постоянно приходил. Пусть делает, что хочет, лишь бы денег платил.
В одну из смен, когда меня совсем разобрало любопытство, я решилась на еще один разговор с незнакомцем. Посетителей в тот день было мало, поэтому Урсула не станет ворчать, если я отлучусь минут на пять. К обычному его заказу в виде двойного эспреесо я добавила еще клубничное суфле, аппетитно красующееся на маленьком блюдечке.
Осторожно приближаюсь к угловому столу, ставлю сначала кофе, затем блюдечко с суфле. Оно у нас действительно неплохое — мягкое, свежее! Замечаю, как он медленно переводит взгляд с чашечки кофе на розовую сладость.
Сажусь напротив, чтобы быть с ним на одном уровне глаз.
— Привет, — первый раз решаюсь обратиться к нему на «ты». Молча смотрит и слегка склоняет голову на бок.
Только сейчас замечаю, что у него глаза идеально черные. Не карие, а черные как ночь. Может, конечно, плохое освещение еще играет роль, но, кажется, что смотришь в холодную бездну космоса. И бездна смотрит на тебя в ответ.
— Ничего, что я перешла на «ты»?
Слегка кивает. Ну, хоть не глухой. Хватаюсь руками за коленки под столом, чтобы скрыть, как они трясутся. Хорошо хоть еще зубы друг об друга стучать не начали.