Я очень редко бывал здесь. Я давно понял, что это место — не для меня. И постиг это на собственном горьком опыте.
Но теперь я не мог повернуть назад. Меня подгоняла Джемма. Я обогнул баржу и почти сразу заметил «Сикоуч». Корабль поднимал паруса, похожие на крылья. Казалось, это громадная летучая мышь-альбинос, которая вот-вот взлетит. Мое волнение сразу улеглось, когда я заметил на палубе моего соседа, Джибби Трута. Он пытался отрегулировать наклон пластин солнечных батарей, закрепленных между распорками парусов. Лавируя между стоявшими на якорях катерами, я крикнул:
— Буксир не нужен?
Светловолосый растрепанный Джибби поднял голову и улыбнулся щербатым ртом.
— О, кого я вижу! Светящаяся палочка!
— Я не свечусь, — буркнул я и подрезал мантабордом волну.
Джибби окатило волной. Послышались смех и аплодисменты, и я увидел несколько молодых людей на палубе около мостика. Все они были новичками подводного поселения, как и сам Джибби. Я помахал им рукой. Джибби спрыгнул на причал.
— Куда направляешься? — спросил я, пожав руку Джибби.
Он втащил меня на причал вместе с мантабордом.
— На Парамус, — ответил Джибби. — На станции почти ничего не купишь — спасибо бандитам. Хотим поглядеть, чем на Парамусе можно разжиться. Хочешь с нами?
— Не могу. — Я покачал головой и сложил крылья мантаборда, чтобы его удобнее было нести под мышкой. — Нужно повидаться с рейнджером.
— Удачи. Он внизу — на городском собрании.
— А ты почему не там? — удивленно спросил я.
Мне не терпелось услышать «объявление величайшей важности, касающееся всех резидентов территории» — так было написано на знаке, установленном на торговой станции. Но мои родители считали, что работа на ферме и по дому важнее всяческих собраний, поэтому меня туда не взяли.
— Если бы я хотел сидеть в четырех стенах, — фыркнул Джибби, — я бы до сих пор жил в перенаселенном городе. — Его губы тронула хитрая улыбка. — Рейнджер Граймз пробудет на этом собрании несколько часов. И твои родители тоже. Давай поплыли с нами. Прицепим твой мантаборд к корме, покатаешься.
— Хотелось бы. Но все равно не могу. Я тут… кое-кому помогаю.
Я ни в коем случае не собирался говорить Джибби о Джемме. Джибби подыскивал себе невесту. В прошлом году он попытался заказать себе подругу жизни, но когда она приехала, потребовал возмещения убытков, поскольку невеста оказалась старше его бабушки.
— Кое-кому? — спросил Джибби с неподдельным интересом.
— Тай!
На запруженной людьми пристани стояла Джемма и махала мне обеими руками. Да, не удалось мне скрыть ее от Джибби. Она поставила скутер на прикол между оранжевой лестницей, ведущей на набережную, и дверью в павильон — так называлось пустое пространство на верхней палубе, где стояли шкафчики и скамейки. Джемму окружили рыбаки — обнаженные до пояса и намазанные разноцветными мазями от солнечных ожогов — оранжевой, зеленой, голубой.
Восхищенно присвистнув, Джибби пригладил мокрые растрепанные волосы и направился к Джемме. Самоуверенный нахал. Что мне оставалось делать? Я забросил мантаборд на плечо и пошел за Джибби. Мы оказались рядом с Джеммой как раз в тот момент, когда рыбаки разошлись. Последний из них вернул девочке ламинированную фотографию и сказал:
— Нет, не знаю такого.
— Это старая фотография, — крикнула вслед рыбаку Джемма. — Представьте его взрослым!
— При-и-и-вет, — протянул Джибби, шагнув к Джемме.
Джемма обернулась, посмотрела через плечо — так, словно там мог быть кто-то, с кем поздоровался Джибби. Меня это немного задело. Она прекрасно поняла, что Джибби заигрывает с ней, а не с кем-то из потных, выпачканных цветными мазями рыбаков, проходивших мимо. Да, некоторые из них были женщинами, но кто разглядит, женщина это или мужчина, под толстым слоем цинковой пасты, грязи и прилипшей к коже рыбьей чешуи?
Я неохотно представил их друг другу.
Значит, — подмигнув мне, сказал Джибби, — ты — кое-кто.
— Надеюсь, — ответила Джемма. — Обычно я всего-навсего одна из миллионов кое-кого.
— Добро пожаловать на Придонную территорию, Джемма, — сказал Джибби, протянув Джемме руку. — Здесь ты не кое-кто, а настоящий раритет.